Мы закончили есть, и Уэйд вытащил из пакета два печенья, которые он купил в булочной у дома. Обычное сахарное печенье в форме тюльпана. Лепестки покрывала розовая и желтая глазурь, а стебли и листья были усыпаны зеленой крошкой, поблескивавшей на солнце.
— Давай отпразднуем начало весны, — предложил Уэйд. — Самое время начать сначала.
Он не сводил с меня глаз, словно пытался убедить, что изменился.
Улыбаясь Уэйду, я отломила кусочек печенья, хотя оно было слишком красиво, чтобы просто съесть. От крошек язык и губы у меня позеленели, и Уэйд поддразнил:
— Ты похожа на лягушонка Кернета.
— Вовсе нет! — в шутку шлепнула я его.
— Не обижайся, — сказал Уэйд. — Это же комплимент.
Комплимент? Э-э, погодите-ка…
Не важно
Около четырех Уэйд спросил, не хочу ли я посмотреть, где он живет, и я тут же согласилась. Если он все еще привязан к прежним причудам, там они сразу же проявятся. Я ехала за ним в своей машине (дамы: всегда имейте наготове автомобиль для бегства) и пыталась припомнить, каково было заниматься сексом с ним, хорошо ли, но в сознании осталось только белое пятно. Единственное, что я помнила, — он был чересчур экспансивен: все время делал «сексуальное лицо», когда мы этим занимались. Закрывал глаза, стискивал зубы, а в следующую секунду уже широко раскрывал рот, как рычащий тигр. Он всегда очень старался.
Я припарковалась напротив дома Уэйда, мы встретились у дверей. Ева по-прежнему была со мной и спала в сумке. У нее был трудный день, малышка вся вымоталась. В ожидании, пока Уэйд откроет дверь, я думала о минувшем дне. Если Уэйд и в самом деле стал нормальным, у нас с ним вполне могло что-то получиться. Если придумать способ избавиться от его семейки…
Шутка.
А может, и нет.
Короче, я была настолько взволнована возможными переменами в Уэйде, что не смогла сдержать улыбки, входя в его дом. Он обернулся.
— Чему ты улыбаешься? — поинтересовался он.
— Не знаю, — смутилась я. — Наверное, потому что счастлива.
— От чего же?
— Наверное, от того, что столкнулась с тобой. В смысле ты такой милый и норм…
Ой, подождите.
Пожалуй, я поспешила.
Оказавшись в гостиной Уэйда, я тут же замолкла, потому что увидела нечто чрезвычайно странное: множество игрушечных животных, разных форм и размеров, висели на палках, прикрепленных к стене над диваном. Они были большими, размером с руку, и странными, такими странными, что я испугалась, не будут ли они являться мне в кошмарах. Я сказала, что все они пялились прямо на меня? Вот именно. Каждый уставился прямо мне в глаза. Я в ужасе застыла.
— А-а… что это? — промямлила я, указывая на монстров.
Уэйд глянул на меня, потом на стену.
— Это? — переспросил он. Я кивнула. — А, это мои куклы.
Он бросил это так небрежно, как будто речь шла о книжной полочке.
— Твои куклы? — переспросила я. Он кивнул. — Ты хочешь сказать, игрушки?
— Нет, — поправил меня Уэйд. — Игрушки и куклы — не одно и то же, с ними играют по-разному. — И, указывая на стену, повторил: — Вот это — куклы.
Видимо, для него в этом была какая-то логика.
— Это какой-то новый вид искусства или как? — поинтересовалась я.
— Нет, нет, ничего нового, — хихикнул он. — Я кукольник.
Я, видимо, не так расслышала. Он что, сказал «кукольник»?
— Извини, как ты сказал?
— Я сказал, что я кукольник. По выходным я устраиваю кукольные представления.
Я так и знала. Я знала, я знала, я знала. Я сглазила — едва не сказала Уэйду что он нормальный. Он не нормальный. Никогда им не был и никогда не будет.
— Понимаю, это, наверное, звучит смешно, — объяснял он. — Но кукольные шоу для взрослых становятся все более популярными. По крайней мере в Ноксвилле, где живет мой приятель Джед, он-то и научил меня обращаться с куклами. Я познакомился с ним в клоунской школе.
— В клоунской школе?
Уэйд кивнул:
— Ну да. Когда я понял, что затея с каскадерством не выгорела, пришлось оставить мир иллюзий и найти реальную работу, вот я и отправился в клоунскую школу. Я всегда любил изображать что-нибудь, помнишь? — Я кивнула — еще бы. — Некоторое время занимался обычной клоунской работой — ну, знаешь, дни рождения, бар-мицвы и все такое, но начались серьезные проблемы из-за грима, и пришлось с этой деятельностью завязать.
— Проблемы?
Уэйд показал прыщик на щеке:
— Вот, видишь? Со всеми клоунами это случается. Обратная сторона профессии.
Полагаю, не единственная.
Итак, это не просто ненормально, а безумие чистой воды. Превосходящее любое безумие, что я видела в жизни. А ведь я бывала на концерте Майкла Джексона. И видела, как Диана Сойер
[27]
брала интервью у Уитни Хьюстон. И знала о бедах и судебных процессах Кортни Лав. Уэйд был клоуном? А сейчас он кукольник? Пришлось собрать волю в кулак, чтобы сразу не выбежать за дверь.
— Кто-то должен заняться улучшением качества клоунского грима, — продолжал Уэйд, подбираясь к дивану и опускаясь рядом со мной. — Потому что нынешний накладывают уж слишком толстым слоем.
— А ты не думал стать этим «кем-то»? Не рассматривал проблему как возможность заработать немного денег?
Уэйд посмотрел на меня как на ненормальную:
— Разрабатывать клоунский грим? Ни за что! Да у кого есть время на это?
У кого есть время? У того, у кого есть время, чтобы играть в куклы. Да уж. Нет, серьезно — да уж.
— А куклы как-то быстро вошли в мою жизнь. Еще ребенком я любил показывать тени на стене. — Изящно взмахнув кистями рук, он изобразил парящую птицу.
Господи Иисусе!
Глубоко вдохнув, а потом выдохнув, я стала озираться в поисках камеры, потому что, хотя я и не знаменитость, не могла отделаться от ощущения, что меня разыгрывают. Никакого иного объяснения происходящему не находилось. За этим наверняка стоит Эштон Катчер — непременно. Не может быть, чтобы мой бывший возлюбленный оказался кукольником.
— Что ты ищешь? — удивился Уэйд, заметив, как я заглядываю под диван.
— А? О, э-э… просто осматриваю остальную территорию. — Тут я почувствовала, как Ева завозилась в своей сумке. Она подняла мордочку, сонно взглянула на меня, затем лениво перевела взгляд на Уэйда. Заметив кукол, висящих по стенам, она вскинула головку, навострила уши и глухо зарычала. — Ева, нет, — предупредительно проговорила я, пытаясь ее успокоить, но собака не слушалась. Уже через секунду раздался лай, и не было никакой надежды, что он прекратится. Остановить ее можно было, лишь развернув сумку так, чтобы Ева не видела кукол, — так я и сделала. Собачка молча уползла обратно в свое убежище, а я извинилась перед Уэйдом:
