– Что такое? – спросила Лена. –
Деньги на хозяйство нужны? Смотрите, они лежат в сейфе, за картиной с зимним
пейзажем, шифр приклеен в столе, здесь.
– Нет-нет, где Ваня?
– Отправлен вместе с Анной Ивановной на
Кипр, – совершенно спокойно ответила она и, глянув на часы, добавила: –
Сейчас как раз взлетают, в девять утра.
Я пораженно молчала. Однако быстро она все
устроила: и билет добыла, и отправила в аэропорт…
Лена постучала по столу карандашом и
поинтересовалась:
– Все или еще что-нибудь?
Я отступила на кухню и принялась готовить
завтрак.
Следующие два дня прошли как всегда. Лена
уезжала с утра и возвращалась вечером. Лиза днем занималась с педагогами, а
потом играла в компьютер. Гости и впрямь не появлялись. Шикарные, на мой
взгляд, слишком пышные поминки устроили в Центральном доме литераторов. Народу
собралось уйма, все перепились до свинячьего визга, включая женщин. По-моему,
трезвых в зале было всего трое – Лиза, я и Лена. Вдова, одетая в строгое черное
платье, сидела во главе стола и не прикасалась ни к чему.
После того как подали горячее, вокруг начались
разговоры.
– Говорят, – пробормотала с набитым
ртом выкрашенная в неестественно золотистый цвет тетка, – он покончил с
собой.
– Прямо в лоб выстрелил, –
подтвердил мужик в мятом пиджаке. – Полголовы снес, поэтому и гроб
закрытый.
– Чего ему не хватало! – вздохнула
тетка. – Денег – море, зарабатывал жуткие бабки, не то что мы, поэты.
– Сейчас время идиотов, – подхватил
другой мужчина, в велюровой рубашке, – век быдла. Мы со своими
философскими притчами не нужны.
Я внимательно вслушивалась в болтовню. Кто-то
ловко запустил безотказную машину слухов. Вокруг обсуждали только самоубийство,
никаких других версий не существовало. Лена продолжала сидеть, окаменев от
горя, Лиза с детской непосредственностью наслаждалась мороженым. Ловкая,
однако, барышня, моя хозяйка. Устроила все, будто волшебной палочкой взмахнула.
Однако в следующую пятницу ситуация вырвалась
у Лены из-под контроля. С утра ей позвонил Слава Самоненко и попросил приехать
для дачи показаний. Когда к полуночи Лена не явилась, я позвонила Славке домой.
– Да, – пробормотал он шепотом.
У Самоненко трое детей мал мала меньше, и
звонить ему в такой час просто хамство.
– Слава, – тоже отчего-то шепотом
сказала я, – у нас Лена исчезла, вдова Разумова.
– Ой, боже, грехи мои тяжкие, –
вздохнул Славка. – Поспать и то не дадут. Не волнуйся, Лампа, она у нас.
– Где у вас? – изумилась я.
– В изоляторе временного содержания.
– За что?
– За убийство своего мужа, Кондрата
Разумова, – пояснил приятель, сладко зевая.
– Не может быть!
– Вот что, Лампа, – вздохнул
Славка, – устал я, спать хочу. Приезжай завтра ко мне на работу, все равно
тебя опросить надо, там и побалакаем, а сейчас – извини! – И он
отсоединился.
Ночь я провела без сна, ворочалась с боку на
бок в жаркой постели. Едва дождалась полудня и, усадив Лизу заниматься
математикой, понеслась к Славке.
В просторном кабинете на меня обрушился ливень
невероятных сведений. Кондрат был смертельно ранен не игрушечной пулькой, не
пластмассовым шариком.
– Подумай сама, – внушал
майор, – разве такая штука пробьет лобную кость? В худшем случае синяк
вскочит. Не спорю, попади кусочек пластмассы в глаз, мог случиться летальный
исход, но в лоб?
– Но я сама видела дырку в голове у
Кондрата, – прошептала я.
– Дырку! – передразнил
Славка. – Вот именно, у ребенка в руках оказалось настоящее боевое оружие.
– Какой кошмар! – пришла я в
ужас. – Но мальчик мог себя убить!
– Запросто, – согласился
приятель. – Кто-то дал ему пистолет и сказал, что это замечательная
игрушка.
– Перед тем как выстрелить, –
вспомнила я, – он крикнул, что ему подарили новый револьвер. Но кто мог
подложить смертоносную игрушку малышу? Неужели не пришло в голову, что она
опасна…
– Тому, кто его вручил, – спокойно
пояснил Слава, – хорошо было известно, что отец и сын каждый вечер играют
в войну. Они ведь это регулярно проделывали?
Я кивнула.
– Ну вот, – продолжил Слава, –
у мальчишки много игрушечных пистолетиков. Не помнишь, кто последний дарил
наган?
Я тяжело вздохнула. Легче сосчитать звезды на
небе, чем Ванины стрелялки. По-моему, каждый день он получал новинку. Гости в
доме не переводились, шли косяком, и каждый тащил подарки для детей. Лизе, как
правило, Барби или коробки отвратительно дорогих конфет, Ване всевозможное
оружие. Анна Ивановна страшно ругалась, потому что многие из «данайцев» вручали
четырехлетнему ребенку совершенно неподходящие штучки. Например, не далее как
во вторник он стал обладателем ружья, пуляющего крохотными, но увесистыми
шариками. Сначала расшалившийся Ванечка перебил штук десять хрустальных
фужеров, а потом случайно попал няне в бок. Анна Ивновна с негодованием
демонстрировала на кухне огромный кровоподтек. Естественно, ружье отобрали. Еще
у него имелся лук, стрелявший очень острыми стрелами. В среду няня чуть не
убила Семена Говорова, того самого ведущего программу новостей на втором
канале. Говоров вернулся из Японии и не нашел ничего лучше, как презентовать
младшему Разумову нож для харакири, правда, сувенирный, но достаточно
наточенный.
– Значит, не помнишь? – переспросил
Слава.
Я покачала головой:
– Понимаешь, дверь открывала Анна
Ивановна, я же прыгала вокруг кулебяки с капустой, боялась, подгорит. А гости
всовывали детям коробки сразу. Лиза хвасталась большим набором с косметикой,
Алина Кармен ей привезла, ну знаешь, певица. Лиза мне и показала. А вот кто и
что дал Ванечке… Правда, потом на кухню Анна Ивановна притащила несколько
пустых упаковок из-под игрушечного оружия…
– Где они? – живо поинтересовался
Славка.
Я удивилась:
– Лежат в кладовке. Я никогда не
выбрасываю хорошие картонки.
– Почему? – спросил он.
– В хозяйстве пригодятся, потом, у нас
Кирюшка вечно что-то мастерил, вот по привычке я и прибрала.
