– Незнакома я со Степаном, Разин был мой
отец, отсюда и фамилия.
Я пошла к двери, но на пороге обернулась:
– Одна молодая женщина, кстати, имеющая
четырехлетнего ребенка, сейчас сидит в тюрьме по ложному обвинению в убийстве.
Мне кажется, что свет на запутанное дело может пролить Степан, вот я и ищу его,
правда, пока безрезультатно. Может, если вам станет жаль невинно пострадавшую и
вы припомните, где Степан, вот, возьмите, это номер моего телефона…
– Погодите, – тихо сказала Светлана
Павловна. – И что грозит той женщине?
Я пожала плечами:
– Лет десять вкатят как минимум.
– А в чем ее обвиняют?
– В убийстве своего мужа.
– Пройдемте, – пробормотала она.
Мы вышли в коридоре, ветеринар повесила на
двери табличку: «Перерыв. Работает 12-й кабинет».
В маленькой комнате, где с трудом уместились
стол и четыре стула, она включила чайник, вытащила кофе, две кружки и пачку
печенья. Я терпеливо ждала развития событий. Наконец докторша наполнила чашки и
с чувством произнесла:
– Бабы дуры. А пока есть такие идиотки,
как я и ваша подруга, то мужики, подобные Степке, будут процветать. Любитель
чужими руками жар загребать! Я ведь из-за него три года в лагере провела, а он…
И она махнула рукой.
– Как же вы туда попали? – изумилась
я. – Сделали-то что?
– В том-то и дело, что ничего! –
выкрикнула Светлана Павловна. – Подставил меня Степка, как последнюю
лохушку.
– Вы были его женой?
– Нет, – покачала головой
она, – никогда. Просто по странному совпадению мы однофамильцы. Но
какое-то время я считала себя его супругой.
– Где же вы познакомились?
– Дома, моя мама – соседка тети Тани.
Двое Разиных в одной коммунальной квартире. Нас постоянно путали врачи и в РЭУ
тоже. Тетя Таня не заплатит за квартиру, а на маму ругаются.
– Но Степан же не жил с родителями.
– Правильно, – подтвердила Светлана
Павловна, – его воспитывала Раиса Андреевна, жена брата его покойного
отца. Только он иногда все-таки приходил к матери, раз в год, не чаще. Всегда
такой аккуратный, причесанный, одеколоном пахнет. Вы знаете, что там все
алкоголики запойные были?
Я кивнула.
– Так Степка от них резко отличался,
словно и неродной. В школе отлично учился, потом в институт поступил.
– В какой?
– Стали и сплавов, математику отлично
знал, впрочем, и писал хорошо, все в КВНе выступал. Я приходила к ним на вечера
и очень смеялась, просто до колик.
Степан начал ухаживать за Светой неожиданно.
Один раз приехал к родителям, а тех нет, отправились в деревню к бабке.
Внезапно парень предложил открывшей ему дверь Свете:
– Пошли в кино.
– В кино?
Девушка удивилась, но приглашение приняла. Кавалер
выглядел очень эффектно – высокий, хорошо одетый, трезвый и, судя по всему, при
деньгах. Во всяком случае, он купил билеты, угостил ее лимонадом и пирожными, а
назад привез на такси. Завязался роман. Светлана стала ходить в гости к Раисе
Андреевне, и та часто говорила, что всегда мечтала о такой невестке. Словом,
дело катилось к свадьбе, хотя главные слова еще не были произнесены. Летом они
поехали вместе в Сочи, наврав квартирной хозяйке, что состоят в браке. Та,
мельком глянув в паспорта и увидев, что фамилия у постояльцев одна, не стала
дальше листать документы.
В ноябре, восемнадцатого числа, дату Света
запомнила на всю жизнь, Степан пришел к ней на работу.
Девушка работала кассиром в большом
универмаге.
– Слышь, Светка, – попросил
он, – я дело одно тут проворачиваю, дай денег.
Не заподозрившая ничего плохого невеста
спросила:
– Сколько?
– Да сколько сможешь, – прозвучал
ответ.
– Бери хоть всю кассу, – засмеялась
Света, – только к семи верни, мне отчитываться надо.
– Будь спок, – заверил Степан, сгреб
пачки и исчез.
Света спокойно продолжала работать,
занервничала она около половины восьмого, когда уже нельзя было оттянуть визит
в кабинет заведующей. Разразился жуткий скандал. Директриса, пожилая женщина лет
шестидесяти пяти, заслуженный работник торговли, ветеран труда и член КПСС, тут
же вызвала милицию. Светочка, рыдая, умоляла ее не делать этого.
– Завтра все верну до копейки, –
обещала несчастная кассирша.
– Где же ты возьмешь такую сумму? –
злилась начальница, из-за почтенного возраста крепко не любившая молоденьких и
хорошеньких. – В другом месте украдешь?
– По знакомым соберу, – всхлипывала
Света.
Но заведующая только фыркнула, и девчонку
сволокли в отделение. Два дня она молчала, не отвечая ни на какие вопросы,
тайно надеясь, что Степан вернет деньги в магазин, но парень словно в воду
канул. Поняв, что делать нечего, Света честно призналась следователю во всем. А
тот устроил ей очную ставку с без пяти минут мужем.
Более унизительного и горького дня в жизни ее
не было. Ее, растрепанную, в мятом платье, усадили на стул. Потом в кабинет
вошел Степан – хорошо одетый, безукоризненно выбритый и благоухающий одеколоном
«Консул».
Выслушав вопрос следователя, парень развел
руками:
– И не пойму, с чего Свете эта идея в
голову пришла. Я вообще в тот день был в Ленинграде, вот билет. Ездил к
друзьям, спросите у матери. Денег в глаза не видел.
Бедная девушка просто онемела, а когда к ней
вернулся дар речи, закричала:
– Степа! Ты что, забыл? Всю кассу забрал
подчистую!
– Знаешь что, Света, – тихо произнес
тот, – если наделала глупостей, то сама и расхлебывай. Я-то тут при чем?
Понимаю, ты надеялась, что наши отношения заставят меня взять вину на себя. Но
я честный человек и не хочу никого обманывать.
Дальнейшее кассирша помнила плохо. Слова
следователя долетали словно сквозь вату, на голову будто надели ушанку… Потом
«честный человек» ушел, а ее увели в камеру.
Спустя неделю следователь вызвал ее на допрос.
Выслушав очередные «не брала ничего», он тяжело вздохнул:
