– Триста рублей! Они что, с дуба упали!
Вон рижская за двадцать пять, ничуть не хуже, правда, Лампа?
Я кивнула, радуясь про себя. Как только я
стала рассказывать девочке о нашем бюджете, у нее моментально пропали истерики.
Рижскую помаду мы тут же купили, она и впрямь устраивала нас: и качество
хорошее, и цена разумная. Еще меня очень радует, что Лизавета больше не сидит
за столом, лениво поджидая, пока ей подадут чай. Честно говоря, теперь она меня
угощает всякими кексами и булочками, которые они с Гаврюшиной самозабвенно
выпекают в свободное время. Справедливости ради надо отметить, что не все у них
выходит удачно. Вот, например, изысканный десерт «Наслаждение Маргариты»,
рецепт которого они взяли в журнале «Смак», на поверку оказался всего лишь
холодной манной кашей, уложенной горкой с одной крохотной консервированной
клубничкой сверху. Жуткая гадость, но мне пришлось съесть, изображая восторг.
Зато творожный пирог с курагой вышел невероятно вкусным, и я слопала половину,
не в силах остановиться. Еще теперь мне не приходится убирать за ней постель, и
она не рыдает по ночам в подушку. Жаль только, что все эти изменения личности
произошли в результате грустных событий. Наверное, все-таки психологи не правы,
на днях я читала книгу, где черным по белому было написано – личность человека
на протяжении жизни не меняется. Значит, если в детстве утянул у приятеля
десять копеек, в молодости угонит автомобиль, а в зрелом возрасте станет вором.
Что-то в этих психологических постулатах явно не так. Вот Лиза, например, да и
Андрюша! Сначала был бандит, а теперь честно трудится.
Неожиданная мысль заставила меня подскочить.
Андрей! Он явно наврал, рассказывая историю с собакой. Скорее всего, он сшиб
пешехода, скорей всего… И тут у меня по спине побежал озноб. Что, если это он
наехал на Галину? Ее сбил джип. Правда, свидетели не запомнили номера и не
смогли прийти к соглашению по поводу цвета. Но на улице в семь часов уже было
сумеречно, и темно-зеленый «Линкольн» мог показаться либо синим, либо черным. А
что я вообще знаю про Андрея? Ну дела, впустила в дом парня и даже не
потрудилась расспросить его. Впрочем, он милый, любит животных. Ага, а человека
прихлопнет, как муху. Нет, муху он пожалеет. Завтра же зазову бывшего братка к
нам и устрою допрос. Как жаль, что мой друг Слава Самоненко до сих пор в
больнице. Звоню туда каждый день в надежде, что его перевели в обычную палату и
разрешили посещения. Да на беду, у мужика загноился шов, и врачи отправили
несчастного в инфекционное отделение. А туда посетителей не пускают. И уж
совсем плохо, что Володя Костин нежится на теплом солнышке, приходится одной
вести расследование. Впрочем, наверное, все зря. Скорей всего убийца Лена…
Но что-то мешало мне полностью согласиться с
этим, мне все больше казалось, что она ни при чем. У меня не было никаких
доказательств ее невиновности, скорей наоборот, улики свидетельствовали против
Лены, но в моей душе зрело убеждение – она невиновна.
Я встала, подошла к окну и стала курить
сигарету у открытой форточки. Какой холодный март в этом году, зима не
собирается уходить из города, опять пошел крупный снег. Он тихо падал хлопьями
на землю, моментально превращаясь в грязь. Может, Лена тоже не спит и любуется
снегопадом… Я вышвырнула сигарету на улицу. Нет, моя бывшая хозяйка не видит ни
снега, ни машин, ни прохожих. Окна в тюрьме забраны специальными
решетками-щитами, сквозь которые невозможно выглянуть наружу. И если я не
постараюсь, Лена еще долго просидит в камере, лет десять навесят, как пить
дать! А я даже не знаю, куда бросаться. Может, Юра прав и Степан Разин вымышленная
фигура? Однако других версий все равно нет. И где искать мужика, тоже
неизвестно, ладно, поеду завтра к алкоголичке Рите, может, найду бабу слегка
трезвой…
Но утром пришлось отложить это дело. Веселый
Рамик заскучал, забился под стол и не вышел из укрытия, даже когда я стала
резать колбасу. Удивившись такому странному поведению, я вытащила его на
середину кухни и вздохнула. Щенок явно заболел. Нос горячий и сухой, аппетита
никакого, весь животик был усыпан непонятными прыщами. Больше всего это было
похоже на ветрянку, но, насколько я знаю, собаки не подвержены этой болезни.
Завернув песика в байковое одеяло, я поехала к
ветеринару. Лиза была в школе, а Андрея, скорей всего, нет дома, потому что
«Линкольн Навигатор» у подъезда отсутствовал.
На этот раз прием вел не угрюмый врач, а
женщина в ярком темно-голубом халате, на лацкане которого болталась табличка
«Доктор Светлана Павловна Разина». Что-то в облике тетки показалось мне
знакомым. Ветеринар ловкими, уверенными пальцами ощупала апатично сидящего
Рамика и констатировала:
– Аллергия.
– На что? – изумилась я. –
Разве у собак она бывает?
– Почему нет? – ответила Светлана
Павловна. – Сколько угодно. Кормят животных чем попало, а потом
удивляются!
– Мы давали ему только качественные
продукты!
– Зато обсыпали дурацкими
блестками, – сердито возразила врач, – он их слизал, и вот результат!
– Но как же так? – возмутилась
я. – Мы купили пудру в специализированном магазине…
– Надо внимательно читать инструкцию, а
там написано, что эта присыпка может быть нанесена на шерсть только на короткое
время, допустим, для выставки. Животному ни в коем случае нельзя давать
вылизываться, а потом следует выкупать собаку.
Я горестно вздохнула, мы оставили блестящего
Рамика в таком виде на ночь, и он теперь страдает исключительно из-за нашей
глупости.
– Не покупайте всякую дрянь, –
отрезала Разина, повернулась, подошла к шкафчику с лекарствами, потом глянула
на меня, и в ту же секунду я вспомнила, где ее встречала.
– Вы живете в 4-м Эльдорадовском? –
невольно вырвалось у меня.
– Да, – подтвердила она и спросила
неуверенно: – Вроде мы встречались. Вы тоже там живете?
– Нет, – быстро ответила я. –
Скажите только, вы знаете, где Степан?
Светлана Павловна изменилась в лице, но
недрогнувшим голосом ответила:
– Знать не знаю никакого Степана!
– Но фамилия-то у вас Разина, –
настаивала я.
– Подумаешь, – фыркнула она, –
мало ли на свете Разиных, а уж Степанов небось сотни!
– С чего вы подумали, что у Степана
фамилия Разин? – тихо спросила я.
Светлана Павловна прикусила нижнюю губу и перевела
разговор на другую тему:
– Давайте собаке два раза в день по пять
капель, вымойте пса, к вечеру, думаю, он будет здоров. А сейчас, извините, у
меня очередь.
– В коридоре никого нет, – успокоила
я ее.
Светлана Павловна покраснела:
