Я возликовала. Сейчас она скажет: «Ничего не
понимаю, скажите по-человечески».
Может, тогда до Андрея дойдет, что следует
изменить фразеологию.
Но девчонка быстро повернулась и выложила на
прилавок ботиночки на липучках, комбинезончик из красной ткани, цепочку и два
браслетика на лапы. Потом мило улыбнулась и поинтересовалась:
– Пудру перламутровую не желаете?
– На хрена она нам сдалась? –
удивился Андрей, вытаскивая кошелек.
– Очень красиво, – настаивала
продавщица, – смотрите.
Ловким движением она открыла коробочку и
потрясла над головой Рамика. Тысячи мелких искорок сели на лоб песика, и он
заискрился, словно снег под ярким солнцем.
– Клево! – взвыла Маша.
– Супер! – пришла в восторг Лиза.
– Давай и муку с блестками, –
согласился парень, – и еще чего прикольное есть.
В результате Рамик обогатился ошейником,
светящимся в темноте, суперповодком из кожи аллигатора, десятком пищащих
игрушек. Не купили только роскошный намордник, весь в шипах и заклепках. Рамику
было просто не на что нацепить эту красоту. Мои слабые попытки прекратить
выбрасывание денег на ветер были затоптаны на корню.
– Для мастины не жалко, – отрезал
Андрюша и добавил: – Эх, неладно получается! А Пингва? Он ему братан или нет?
Надо и коту прикупить красоты.
– Пингва кошка, – напомнила я.
– Тьфу, все время забываю, – заржал
Андрей Петрович и приобрел ошейник с инкрустацией, корзинку с матрасиком и десяток
искусственных мышей.
– А они точно с запахом? –
поинтересовалась Лиза, нюхая комок белого меха. – Я ничего не чувствую.
– Так ты не кошка, – резюмировала
Гаврюшина.
Мы уже собирались уходить, но тут с треском
распахнулась дверь, и в отдел ввалился шкафообразный парень, плотно вбитый в
черную кожаную куртку. За ним, покачиваясь на пятнадцатисантиметровых каблуках,
брела хорошенькая блондиночка в норковой шубке.
– Слышь, ты, в натуре, – обратился
вошедший к продавщице, – глянь сюда.
Девушка повернулась.
– Катька, давай, – велел парень.
Блондиночка вытащила из-за пазухи сморщенного,
абсолютно лысого котенка.
– Вот, – пояснил ее муж, –
вчера купили, самая дорогая порода, «гамак» называется. А ну, показывай для
него подстилки, и все, конкретно…
Продавщица принялась выкладывать на прилавок
матрасики, корзиночки и одеяла.
– Говно, – подвел итог
посетитель. – Лучше нет?
– Есть дом, – сказала девушка и
ткнула пальцем в диковинное сооружение.
Несколько ящиков, обитых искусственным мехом,
между ними лежанка, рядом когтедралка. На «замке» покачивалась табличка 4200.
– Лучше нет? – поинтересовался
парень.
– Самый дорогой, – заверила
продавщица.
– Давай, – велел он и повернулся к
жене.
– У нашего кота должно быть все самое
лучшее, а не говно в корзинке. Правильно говорю?
Жена кивнула и поинтересовалась:
– У вас цены в долларах или марках?
– В рублях, – ответила девушка.
– Не вопрос, – засмеялся парень и
полез за пазуху.
Андрей с треском поставил корзинку на
прилавок.
– И мне такой тяни!
– Зачем? – изумилась я.
– У Пингвы тоже должно быть все самое
лучшее!
Сказано это было таким тоном, что я побоялась
спорить. Продавщица ушла в подсобку. Парни, одетые в кожаные куртки и страшно
похожие друг на друга, стояли у прилавка, выложив из карманов одинаковые по
толщине пачки денег. Атмосфера сгустилась, в воздухе начали проскакивать искры.
Боясь, что сейчас они начнут выяснять, кто круче, при помощи огнестрельного
оружия, я уже хотела увести девочек, но блондиночка ткнула пальцем в Рамика и
поинтересовалась:
– Чего это у него голова блестит? Болезнь
какая?
– Нет, – охотно разъяснила
Лиза, – присыпка, смотрите!
И она, открыв коробочку, щедро обсыпала Рамика
от шеи до хвоста.
– Ой, прикол! – завопила блондинка. –
Хочу такую. Сеня, купи.
– Без базара, – успокоил муж, –
ща вся твоя будет.
Через пять минут мы запихивали кошачий дворец
в багажник «Линкольна». Рядом пыхтел шкафоподобный парень возле своего джипа.
Блондинка в полном восторге держала переливающегося котенка. Парочка управилась
раньше нас, влезла в машину, по размеру смахивающую на рейсовый автобус, и,
взвизгнув тормозами, умчалась. Несколько капель грязи попало на джинсы Андрея.
Он посинел:
– Ну, ща догоню и грабки повыдергаю,
вставлю руки туда, где ноги растут.
– А «Дог-шоу»? – закричали Лиза и
Маша.
Андрей от злости плюнул и пнул колесо.
– Лады, уговорили, пусть живет!
Стоит ли упоминать о том, что обвешанный
цепочками, искрящийся Рамик произвел на устроителей собачьей передачи
неизгладимое впечатление. Нас усадили в первый ряд, и девчонки вместе с Андреем
были в полном восторге.
Домой мы вернулись около одиннадцати
совершенно счастливые. Сначала отвезли домой Машу, потом отправились к себе и
долго мучились, куда установить «палаццо» для Пингвы. Наконец водрузили
«красоту» в Лизиной комнате и выпустили животных. К нашей радости, Пингва в
новом ошейнике моментально влезла в верхний ящик, а прибежавший Рамик тут же
устроился в нижнем.
– Ну клевота! – восхитился
Андрей. – Ловко разместились, чисто зефир в шоколаде!
– Супер! – вторила Лиза. –
Оборзеть можно, как здорово.
Я только вздохнула. Уже поздно, не буду их
сейчас воспитывать.
Утром Лиза убежала в школу, а я лениво водила
пылесосом по полу, думая, что делать дальше. Тут зазвонил телефон, и веселый
голос Юры Грызлова произнес:
– Ну, что поделываешь?
– Квартиру убираю.
– Жуть, – пожалел меня
писатель, – несчастная Лампа, брось.
– Не могу, пыль по всем углам.
– А ты туда не смотри, – веселился
он, – знаешь, как я делаю? Занавески задергиваю, в темноте грязи не видно!
