В отличие от брата Виктор и близко не подходил
к бутылке. Работал дальнобойщиком, водил фуры в разные концы необъятной Страны Советов
– Прибалтику, Молдавию, Узбекистан… Другие шоферы после рейса расслаблялись,
потягивая пиво или иные более горячие напитки. Витя же бежал по магазинам,
рачительно прихватывая домой все: в Средней Азии – рис, сухофрукты и хлопковое
масло; в Прибалтике – красивую посуду, кухонную утварь и электроприборы; в
Белоруссии – отличного качества белье… По прежним временам, когда в тотальном
дефиците было все – от продуктов до трусов, Витя и Рая Разины жили припеваючи.
Начальство заметило положительного, непьющего мужика и двинуло его на
повышение. Скоро Виктор начал гонять по странам социализма – Венгрии, ГДР,
Болгарии, и благосостояние семьи взметнулось на недосягаемую высоту. Все было у
Вити и Раи: отличная квартира, забитая чешским хрусталем и немецкими коврами,
дача в Апрелевке, новенький «Москвич», вот только детей у них не случилось.
Раиса в молодые годы бегала от врача к врачу, пытаясь узнать причину своего
бесплодия, но тщетно. Специалисты лишь разводили руками – вроде здорова, а
ребеночек не получается. Татьяна, регулярно рожавшая отпрысков, страшно
завидовала невестке и, окидывая дочь взглядом, порой говорила:
– Везет же некоторым. И средствов полно,
и забот никаких, живи в свое удовольствие.
После этих слов Галя, сама не зная почему,
начинала рыдать, а мать моментально отвешивала ей затрещину. Так что тетю Раю
Галочка не любила. Правда, та приходила к ним редко, в раздражающе красивой
одежде. Даже большая коробка конфет и красивая игрушка не смягчали, а скорей
усугубляли детскую неприязнь. Но в тот памятный день мать и Раиса заперлись на
кухне, а потом тетка убралась вместе… со Степаном.
– Своих господь не дал, – коротко
пояснила мать. – Хотели из детдома брать, да там больного подсунут, вот и
попросили Степку на воспитание, все-таки родная кровь, племянник.
– Повезло парню, – позавидовала
Рита. – Все богатство получит. А девочку она не хотела? Я бы с
удовольствием к ней переехала…
Мать молча грохнула чайник на плиту и вышла.
– Девочка, – заржал пьяный
Сашка. – Ну, насмешила. Это ты, что ли, девочка?
– Дрянь, – завопила Рита.
Сашка вскочил, началась привычная потасовка.
Про Степку забыли, словно и не было младенца. Только Галя, впервые за полгода
проспавшая спокойно ночь, тихо радовалась и мысленно благодарила неприятную
тетю Раю.
Побежали годы. В Галиной семье пили, ругались,
дрались и убивали друг друга. К бутылке теперь регулярно прикладывались Татьяна
и Маргарита. Бедная Галя мечтала только об одном: вот бы, пока она в школе, на
дом, где живут ее родственники, упал самолет. Ну, поплакала бы немного, отвыла
– и все, можно жить дальше, счастливой сиротой, не боясь пьяных скандалов. Но
время шло, самолеты не падали. Избавление пришло с другой стороны. Как-то раз,
когда Галочка уже заканчивала школу, на выпускной вечер Женя Котов из соседнего
класса привел друга, двадцатидвухлетнего Костю Мамонова. Хорошенькая,
полненькая Галя понравилась Косте чрезвычайно. Да и девушке пришелся по душе
молодой лейтенант, выпускник военного училища. Всю ночь после бала они
пробродили вдвоем по улицам, а к утру решили пожениться. У Кости не было
родителей, а Галя, которой первого июня исполнилось восемнадцать, на все
вопросы будущего мужа о родственниках коротко ответила:
– Мои погибли в автокатастрофе – отец,
мать, братья и сестра. Живу в чужих людях, знакомиться с ними не надо.
Костя ужаснулся и больше не расспрашивал ее,
считая, что ей больно вспоминать о родителях. Десятого июня Мамонов получил
распределение, да не куда-нибудь, а в жуткий город Кушку, по тем временам самую
южную точку СССР. Пятнадцатого числа Галочка с небольшой сумкой села в поезд.
Поженились они с Костей утром, без всякого шума и веселой свадьбы. Начальник
училища помог молодому лейтенанту – позвонил в загс и попросил заведующую
сделать исключение ради специалиста, отправляющегося служить Отечеству. Расписали
их в день подачи документов.
Так началась ее семейная жизнь. Брак,
заключенный сгоряча, оказался удачным. Костя был изумительным мужем –
заботливым, ласковым, рачительным хозяином. Но главное, он не пил вообще, ни
капли. Правда, в первые годы иногда баловался пивком, но Галочка, завидя
бутылки, начинала судорожно рыдать. И парень, горячо любящий жену, перешел на
лимонад. Прежде чем стать молодым, успешным генералом и осесть в Москве,
Мамонов помотался по гарнизонам. Вместе с ним всегда была Галя, сначала одна,
потом с дочерью и сыном. Непьющего, исполнительного специалиста любило
начальство, повышало в званиях, и в конце концов Мамоновы оказались в Москве.
Шел 1984 год, предтеча кардинальных перемен. В те времена военные еще были
элитой, и без особых проблем Костя, вернее Константин Петрович, получил в
столице отличную четырехкомнатную квартиру в доме сталинской постройки.
Но судьба – большая шутница. Не успела Галя
разложить вещи, как раздался звонок в дверь. На пороге замаячила худая,
оборванная баба с пропитым лицом.
– Слышь, соседка, – занудила она
хриплым басом, – с новосельем тебя. Будь другом, одолжи двадцатку. Кошелек
у меня скоммуниздили.
Галя, органически не переносящая пьяниц,
хотела ответить резким отказом, но что-то в лице незваной гостьи показалось ей
странно знакомым. Впрочем и алкоголичка уставилась на генеральшу, а потом
всплеснула руками и взвизгнула.
– Итить твою, чистая Санта-Барбара! Не
узнаешь? Рита я.
По ужасному совпадению, квартиру генералу дали
в том подъезде, где жила вконец опустившаяся Маргарита, похоронившая мужа.
Сначала Галя перепугалась и, радуясь, что ни мужа, ни детей нет дома, втащила
вновь обретенную сестру в квартиру. Рита окинула взглядом новенькую плиту,
сверкающий холодильник и завела слезливый рассказ о болячках, невозможности
работать и полном безденежье. Но жизнь офицерской жены тоже не сахар, и у
Галочки сформировался резкий характер.
– Хватит выть, – велела она. –
Меньше нужно к бутылке прикладываться. Я не пью и здорова. Ко мне не ходи,
денег не дам. Языком про наше родство не трепи. Муж мой человек при чинах,
начнешь его фамилию полоскать, запросто в легавку угодишь.
– Поняла, поняла, – жалобно закивала
Рита. – Молчу, как рыба об лед.
Потом сморщилась и попросила:
– Ну дай хоть десятку. Не могу, сейчас
умру.
Галя протянула купюру. Сестра подхватилась и
улетела.
