– Да бросил небось на стол у этой козы,
когда книжки забирал! Подожди секундочку.
Резко повернувшись, он вернулся в здание. Я осталась
во дворе и от скуки стала разглядывать его машину – темно-бордовый «Вольво».
Интересно, сколько Юра зарабатывает? Такой автомобиль стоит не одну тысячу.
Правда, мне тачка внешне не слишком нравится, какой-то агрессивный дизайн, но
все-таки… Несмотря на солнце, в спину дул пронизывающий ветер, и я совершенно
замерзла, прыгая возле запертой машины. Наконец появился Юра, и мы поехали
домой.
– Ты не будешь против, если я сварю
кофе? – поинтересовался Грызлов, когда мы приехали.
– Нет, думаю, у тебя все равно не
получится хуже, чем тот, который мы пили в издательстве, – согласилась я.
Внезапно Юра опустился на стул.
– Что случилось?
– Сердце, – пробормотал он. – У
меня стенокардия. В куртке нитроглицерин лежит, принеси скорей…
Я ринулась в прихожую и принялась рыться в
карманах, но лекарства не нашлось.
– Наверное, потерял, – прошептал
Юра. – Плохо мне.
– Давай «Скорую» вызовем.
– Ну их, коновалов. Лампа, будь добра,
сходи в аптеку…
– Мигом слетаю, – пообещала я и
бросилась на улицу.
Аптечный киоск был у метро, но нитроглицерина
там не оказалось, пришлось бежать на проспект.
Когда я вернулась домой, Юра сидел в той же
позе на стуле. Быстро сунув под язык маленькую таблеточку, он пробормотал:
– Вот скрутило.
– Давно это у тебя?
– Лет пять, – пояснил Грызлов.
– И что врачи говорят?
– Если не умру, буду жить, – хмыкнул
он.
– А ты лечишься?
– Да ладно о болячках болтать, –
махнул рукой Юра и приступил к варке кофе.
Мы славно потрепались о всякой ерунде, и
только когда за гостем захлопнулся лифт, я сообразила, что забыла спросить его
о Степане Разине.
Где-то около семи раздался телефонный звонок.
– Евлампия Андреевна, душенька, Галин
беспокоит.
– Слушаю.
– Незадача вышла, дискеты пустые.
– Не может быть, – удивилась
я. – Я проверяла, перед тем как поехать к вам.
– Ну не знаю, – протянул
Михаил. – Иногда такое случается. Придется вам еще раз приехать. Отправляю
шофера.
Тяжело вздохнув, я пошла в кабинет, влезла в
компьютер, нашла «Загон с гиенами», два раза щелкнула мышкой и тупо уставилась
на абсолютно белый лист бумаги. Роман исчез.
Так, понятно, когда я перебрасывала его с
дискеты на жесткий диск, а потом опять на дискету, вероятно, сделала что-то не
так. Во всяком случае, наш домашний компьютер регулярно проделывал со мной
подобные штуки, но я тоже не промах. Вот в этой коробочке на всякий случай
лежит запасная дискета.
Я засунула черненький прямоугольник в
системный блок и… вновь узрела абсолютно чистую директорию. Скорей всего, я
случайно нажала на «форматировать».
И что прикажете теперь делать? Я схватила
трубку.
– Да, – сказал Галин.
– Миша, вы уже отправили ко мне шофера?
– Нет, но сейчас пошлю.
– А если завтра?
– Почему?
– Собака заболела, – принялась
изворачиваться я, – надо срочно к ветеринару.
– Да? – недоверчиво спросил
он. – Ну ладно, коли так, только в первой половине дня, подошлю водителя к
полудню.
– Не надо никого присылать, я сама приеду
до обеда.
– Хорошо, – буркнул Михаил. –
Жду.
Я бросилась искать телефонную книжку. Но она
словно испарилась. Перерыв весь кабинет, я в недоумении села на диван. Ну и
чертовщина. Ладно, с компьютером я на «вы» и частенько неправильно произвожу
необходимые действия, но роман? Он-то куда подевался!
Недоразумение разъяснилось около девяти часов,
когда, покормив Лизу ужином, я пошла в свою комнату. Между шкафом и креслом
лежала небольшая кучка бумажек. Приглядевшись, я ахнула.
– Рамик, кто это сделал?
– Опять напиґсал? – поинтересовалась
Лиза.
– Хуже, сожрал записную книжку! И как не
стыдно!
Но заметно подросший щенок весело вилял
хвостом, абсолютно не испытывая никакого раскаяния.
– Вот не дам ужина, тогда поймешь! –
злилась я. – Негодник, ничего оставить нельзя!
– Вчера он слопал губную помаду, –
наябедничала Лиза.
Ага, а еще закусил моими колготками, украл со
стола половину кекса. Кстати, когда я вернулась домой, вазочка с вареньем тоже
была пуста…
– Лизок, ты ела с утра цукаты из
апельсиновых корочек?
– Ложечку в чай положила.
– Может, задумалась и слопала все?
– Да ты чего! – возмутилась
девочка. – Что я, Винни-Пух? Там с полкило было!
Так, значит, и вкусные засахаренные
апельсиновые корки исчезли в необъятной утробе Рамика.
– Уйди с глаз долой, – процедила я,
разглядывая клочки записной книжки.
Надо же, даже бумагорезательная машина не
настругает таких обрывков, просто конфетти. Нечего и думать о том, чтобы найти
телефон Леокадии Сергеевны. Хорошо хоть у меня идеальная зрительная память, и
завтра я поеду к милой старушке без звонка.
Рано утром, отправив Лизу в школу, я понеслась
к машинистке. И опять на звонок долго не открывали, наконец раздалось шарканье,
и на пороге возник старичок, похожий на гриб-боровик.
– Тебе кого, мальчик? – ласково
поинтересовался он, окидывая меня взглядом.
– Я девочка и пришла к Леокадии
Сергеевне.
– А Леки нет дома, – близоруко
щурясь, пояснил дедуля. – Уехала.
– Куда?
– К врачу.
– Надо же, – расстроилась я. –
Можно я подожду? Она, наверное, пошла спозаранку анализы сдавать…
– Лека вчера уехала, – пояснил
дедок.
– Как вчера? Она что, в больницу легла?
