Значит, так, насколько я помню, Эльдародо –
это счастье. И если в книге дана зашифрованная информация, то надо… Я побежала
в кабинет Кондрата, там на книжных полках стоял атлас Москвы. Минут пятнадцать
у меня ушло на внимательное изучение названий, но ничего связанного со счастьем
я так и не нашла. Вот Несчастный тупик имелся, кстати, и Скорбный проезд тоже.
Уже ни на что не надеясь, я подобралась к букве Э и тут же подскочила от
радости. Эльдорадовский переулок существовал на самом деле, причем именно
четвертый, куда подевались три первых, одному богу известно. Находился он между
Планетной и Красноармейской улицами. С меня разом слетел сон. Вдруг Кондрат дал
настоящий адрес? Тогда в доме восемнадцать могут еще жить люди, которые
расскажут, кого имел в виду писатель, изображая Разина.
Полная энтузиазма, я быстро собралась,
затаптывая ногами слабые ростки разума, кричавшие: «Ерунда, это случайное
совпадение. Кондрат все придумал».
В метро я села в самый угол. Степан Разин
представал со страниц рукописи настоящим мерзавцем, лучшей кандидатуры на роль
убийцы просто не было.
Добираться пришлось долго. Нечего было и
думать о том, чтобы дойти от метро «Динамо» пешком, пришлось минут двадцать
ждать автобуса, а потом трястись в переполненном железном ящике на колесах.
Если в выходной в нем столько пассажиров, то в будний день, наверное, вообще не
влезть.
Переулок, застроенный невысокими пятиэтажными
кирпичными домами, выглядел провинциально. Если бы мне показали фотографию, я
без колебаний сказала: «Да это Тамбов!» Трудно представить, что в самом центре
столицы могло сохраниться такое тихое место. Дома стояли буквой П, подъезды
выходили во двор. Наверное, летом тут красота. Но сейчас на деревянных столиках
и скамейках лежал снег, и не было гуляющих старух и матерей с колясками. Плохая
погода разогнала всех по щелям.
Я вошла в подъезд и побрела вверх по довольно
широкой лестнице. Да, в доме явно произошли изменения. Некоторые двери были
железными, и не похоже, что они закрывали вход в коммунальное жилье. Впрочем, и
женщина, открывшая на мой звонок, не походила на бедную – яркая блондинка в
красивом спортивном костюме.
– Вам кого? – улыбнулась она.
– Простите. Здесь когда-то проживала
семья Разиных? – спросила я, ожидая, что она сейчас воскликнет: «Нет, вы
ошиблись». И тогда я быстро спрошу: «Или Казиных, я могла перепутать…»
Но улыбчивая хозяйка, как ни в чем не бывало,
ответила:
– Да, только очень давно.
От невероятной удачи я разинула рот:
– Вы их хорошо знали?
Блондинка засмеялась:
– Достаточно. В одной квартире жили.
– Где они теперь?
– А вам это зачем?
Я выпалила первое, что пришло в голову:
– Они мои родственники. Вот приехала в
Москву из Владивостока диссертацию писать, дай, думаю, найду их, а адрес у меня
только этот.
– Входите, – разрешила блондинка.
Мы прошли на роскошно оборудованную кухню, и
хозяйка стала рыться в книжке.
– Где-то были координаты, тетя Таня
оставляла.
– А почему они уехали? – решила я
завести разговор.
Хозяйка пояснила:
– Николай умер, Татьяна нуждалась, а у
моего мужа как раз бизнес в гору пошел, вот мы и выкупили их две комнатки. Нет,
телефона не вижу, а адрес, пожалуйста, Волынская улица, семнадцать.
– Где же такая?
– В принципе не так и далеко, –
охотно пояснила бывшая соседка. – Вернитесь к метро, садитесь на автобус и
доезжайте до остановки «Вторая Хуторская», а там спросите.
– Вроде у них и дети были, кажется,
пятеро…
Дама посуровела:
– Больше ничем не могу помочь.
– А Степана вы помните?
Внезапно хозяйка вспыхнула огнем и рявкнула:
– Ну чего привязались! Адрес дала, и все,
недосуг мне болтать, я на работу собираюсь.
– Так сегодня воскресенье.
Она обозлилась окончательно:
– Или уходите, или я вызову милицию.
Виданное ли дело, человеку отдыхнуть не дают!
Надо же, какая странная, то на работу
торопится, то отдыхать хочет… И чего так разозлилась, когда я упомянула про
Степана? Впрочем, если она так реагирует, значит, он существует на самом деле.
Чавкая сапогами по грязи, я добралась до
«Динамо», пересела в другой автобус, и он закружил по однообразным серым
улочкам. Нет, если живешь в Москве далеко от метро, то выход только один –
покупать автомобиль, иначе большую часть дня проведешь в вонючем транспорте.
Волынская улица, длинная и прямая, упиралась в
магазин «Золотой крендель». Дом семнадцать оказался последним. Это была
десятиэтажная белая блочная башня с черными швами. В подъезде разбито стекло, почтовые
ящики покрыты копотью, на полу окурки, обрывки газет и какие-то тряпки.
– На каком этаже семьдесят вторая
квартира? – спросила я у группы подростков, куривших на лестнице.
– Ехайте до седьмого, – весьма
вежливо ответила размалеванная девица лет тринадцати, – там Славка живет,
друган наш.
Из-за двери семьдесят второй квартиры
доносились звуки скандала.
– А-а-а! – вопил разъяренный женский
голос. – Опять гулять удумал! А уроки! Вырастила лоботряса!..
Судя по всему, другану Славке приходилось
плохо. Не успела я поднять руку, как дверь с треском распахнулась, и прямо на
меня вылетел долговязый подросток с порочным лицом малолетнего воришки. За ним
с тряпкой в руке неслась женщина лет сорока пяти. Увидав незнакомку, она
притормозила и довольно грубо поинтересовалась:
– Чего надо?
Подросток подбежал к лифту, вскочил в него и
был таков.
– Не волнуйтесь, – попробовала я ее
успокоить, – далеко не уйдет, там внизу его компания ждет.
– То-то и оно, что компания, –
устало произнесла женщина. – Уж извините, что налетела на вас. Сил просто
не осталось. Тяну одна двоих оболтусов, еле жива уже. А вам кого?
– Двадцать шестого марта президентские
выборы, – официально сообщила я, – проверяем списки избирателей. Вы
голосовать собираетесь?
– Проходите, – вздохнула баба.
