Полная благодарности, я замотала щенка в
байковое одеяло и вытолкала Пингву в коридор.
– Лиза, запри все двери!
– А бедный Пингва останется в прихожей!
– Целей будет, ничего не сожрет и голову
никуда не сунет.
Вновь зазвонил телефон. Думая, что это Андрей,
я схватила трубку и прокричала:
– Мы готовы, выходим!
В ответ раздался незнакомый сочный баритон:
– Добрый день, Юрий Грызлов беспокоит.
– Слушаю.
– Вы мне вчера звонили…
– Я?
– Вы.
– Ошибка вышла.
В этот момент дверь распахнулась, на пороге
нарисовался браток.
– Ну, погнали!
– Вы вчера набирали мой номер, –
продолжал настаивать мужчина. – Я – Юрий Грызлов.
– Электролампа Андреевна, – закричал
Андрей, – ну давайте скорей, мастине совсем плохо!
– Извините, это ошибка, – буркнула я
и отсоединилась.
Во дворе прямо у подъезда стоял огромный
«Линкольн Навигатор» темно-зеленого цвета.
– Залазьте, – велел Андрей. И мы
понеслись по улицам, разбрызгивая в разные стороны жидкую грязь.
Внутри сильно пахло кокосом, несчастный Рамик
еле-еле пошевелился и чихнул, потом еще раз.
– Чего с ним? – испугался
водитель. – Как бы в ящик не сыграл мастина.
– Наверное, на освежитель воздуха
среагировал, – предположила я.
Быстрым движением Андрей сорвал оранжевую
елочку с надписью «Cocos», качавшуюся на зеркальце, и вышвырнул в окно. Сзади
незамедлительно раздалась трель.
– Эх, твою… – начал сосед и быстро
добавил: – Ну держись, ща прикатим!
В ту же секунду огромный автобусообразный джип
сделал крутой вираж, и на секунду мне показалось, что я сижу в салоне самолета,
готовящегося к взлету.
– Ща, мастина, ща, – приговаривал
Андрей, влетая в широкий двор и нажимая на тормоз.
Следом за нами, моргая синим маячком и воя
сиреной, вкатил милицейский «Форд».
– Лизок, – велел сосед, – хватай
мастину и рви когти, покуда легаши не закурлыкали, да ищи конкретного
профессора, а не лабудашника!
Девочка ужом выскользнула наружу, прижимая к
себе сверток. Мы с Андрюшей затаились.
– Эй, – постучал в стекло сержант
весьма сурового вида. – Документики попрошу и права.
– Без проблем, – согласился браток и
протянул требуемое.
Милиционер принялся изучать бумаги. Закончив
чтение, он без всякой улыбки велел:
– Вышли из машины.
Так же внимательно парень осмотрел салон,
багажник, потом со вздохом поинтересовался:
– Чего убегал?
– Я и не думал, просто торопился, собака
у меня заболела, боялся, тапки откинет.
Сержант повернулся и пошел к «Форду».
– Обломалось, – радостно заржал
Андрей. – Думал капусты срубить, а фиг тебе! Документики как слеза, и ни
ствола, ни «дури»…
Широко улыбаясь, он вошел в лечебницу и тут же
стал серьезным. Лиза сидела у кабинета, поглаживая Рамика по голове.
– Че профессор, глядел? –
поинтересовался парень.
– Велели подождать, – вздохнула
девочка.
– Так, – зло сверкая глазами,
протянул Андрей Петрович. – Ну где тут лепилы-то?
– Там, – ткнула Лиза рукой вдоль
коридора.
Мы промчались по чисто вымытому, воняющему
хлоркой коридору. Андрей рванул дверь. Довольно пожилой мужчина весьма грубо
рявкнул:
– Дверь закройте с той стороны, не
видите, я занят!
Но я увидела, что он преспокойненько вкушает
чай с тортом.
– Слышь, дядя, – тихо произнес
Андрей, – собаке моей плохо, мастине, боюсь, кабы не подохла, уж погляди.
– Погодите, – не сдавался
ветеринар. – Освобожусь и подойду.
Вмиг глаза парня превратились в щелочки, и он,
сунув руку за пазуху, произнес:
– Чифирек-то брось да к мастине иди, не
то маслин наглотаешься.
– Уже бегу, – произнес побледневший
Айболит, глядя с ужасом, как Андрей медленно вытаскивает из-за пазухи ладонь. Я
тоже оцепенело следила за происходящим. Но в руке сосед держал не револьвер, а
дорогой кошелек.
Нелюбезный ветеринар оказался неплохим
специалистом. После кое-каких неприятных процедур Рамик повеселел и даже начал
помахивать хвостиком.
– Больше никаких куриных костей, –
строго наказал эскулап, моя руки. – Неделю – строгая диета, потом
потихоньку переходите на привычный корм. Виданное ли дело, собака чуть не
подохла.
Дома, успокоившись, я взялась за телефон. По
двум номерам никто не отзывался, но после третьего набора раздался легкий
щелчок определителя и интеллигентный баритон:
– Слушаю.
– Извините, вы знали Ангелину Брит?
– С кем имею честь?
– Видите ли, – изложила я
придуманную версию, – Аля – моя племянница, она на днях скончалась, сейчас
я обзваниваю ее знакомых, хочу поставить в известность.
– Интересно, – протянул
голос. – Естественно, я знал Брит, она приходила брать у меня интервью. А
как, простите, к вам обращаться?
– Евлампия Андреевна. А как ваше имя?
– Дорогая, – засмеялся мужчина, –
мы великолепно знакомы, более того, я страстный поклонник вашей кулебяки с
капустой. Ей-богу, даже моя маменька готовила ее хуже.
Я рассмеялась:
– Да уж, это высший комплимент! И
все-таки, кто вы?
– Юрий Грызлов, приятель Кондрата. Только
вот не пойму, каким образом экономка Разумова оказалась тетей Ангелины?
Я молчала, понимая, что сморозила дикую
глупость.
– И потом, – как ни в чем не бывало
продолжал Юрий, – вы ведь мне один раз уже звонили, я нашел на
определителе номер, набрал, а в ответ – отстаньте!
– Извините, – принялась я
оправдываться, – я не поняла, собачка заболела, в ветеринарную клинику
торопилась.
