– Имей в виду, – спокойно произнесла
Лена, – постель – еще не повод для знакомства. Потрахалась с Кондратом,
ладно, мне не жаль, но на большее не рассчитывай и в Доме литераторов никакими
поддельными документами не размахивай, нашла, где фальшивки демонстрировать!
Учти – приблизишься к моему супругу ближе, чем на метр, вылетишь не только из
редакции, но и из Москвы. Отправишься служить в газету «Голос Задрипанска».
Поняла, дрянь?
– Да как ты смеешь, наглая тварь, –
взвилась Аля. – Мы с Кондратом скоро поженимся. Это ты вылетишь из
столицы, назад в свое Кобылятино, лимита подзаборная! Думаешь, Кондрат не
рассказал, где он тебя подобрал, шлюха! То же мне – фу-ты ну-ты из себя корчит!
– Сука, – выплюнула Лена.
Ангелина вскочила и замахнулась на соперницу,
но та преспокойненько достала из сумочки баллончик и пшикнула любовнице своего
мужа в лицо. Лина всхлипнула и свалилась в обмороке, положив голову на кипу
рукописей. Оля в испуге попыталась тыкать пальцем в кнопки.
– Прекратите, кисонька, – тихо
приказала Лена.
Оля в ужасе отложила трубку.
Лена засмеялась:
– Не бойтесь, вас не трону. Просто я
пришла проучить эту наглую кошку. Другие интеллигентничают, глаза отводят, но я
не из таких…
С этими словами она взяла со стола бутылочку с
чернилами и вылила Але на голову. Оля ойкнула. Лена вновь радостно засмеялась и
принялась вытряхивать на неподвижно лежащую корреспондентку все, что попадалось
под руку, – конторский клей, белую «замазку», еще баночку чернил, на этот
раз красных, довершил «коктейль» стакан растворимого кофе. Оглядев «натюрморт»,
Лена удовлетворенно вздохнула и схватилась за ножницы. Вмиг блузка Брит
превратилась в лохмотья, ревнивая жена ухитрилась разрезать ей джинсы и не
поленилась отодрать каблуки у туфель. Потом, слегка запыхавшись, мадам Разумова
швырнула на стол несколько зеленых бумажек, и пояснила оцепеневшей Оле:
– Это на баню, парикмахерскую, новый
прикид. Пусть ни в чем себе не отказывает. – И была такова.
Происшедшее мигом стало известно в редакции,
но большая часть женского состава была на стороне Лены, злорадно потирая руки.
– Молодец, Разумова, – озвучила в
буфете общее мнение Галя Федорова. – Я сама хотела Альке по морде
надавать, только мне было боязно.
Выйдя из редакции, я попала под снегопад.
Странный март в этом году, на календаре пятое число, а на улице настоящая зима,
снег валит хлопьями, пронизывающий ветер задувает под куртку.
Значит, Ангелина Брит была вруньей. Мне-то она
рассказала «охотничью» историю про громадный долг за купленную шубу и
таинственного незнакомца, раздающего указания через компьютер! А теперь
выясняется, что манто мадемуазель получила в качестве отступного и к тому же,
очевидно, ненавидела Лену Разумову, вот и наболтала гадостей, чтобы ту засадили
понадежнее. Прочитала небось, как все, в газете «Московский комсомолец» про
арест вдовы и решила ей отомстить.
Глава 11
Купив у метро горячий крендель, я спустилась в
подземный переход и в относительном тепле начала, жуя булку, разглядывать
сверкающие витрины.
Нет, что-то в моих рассуждениях не так. Ну
откуда Ангелина могла знать про показания Антона Семенова? О них в прессе не
говорилось ни слова. И потом, Брит на самом деле перепугалась до полусмерти,
узнав от меня о том, что парня задавила машина. Ладно, предположим, она
отличная актриса и ловко изобразила ужас. Но ведь реакцию организма не
подделаешь. А я четко помню, как она побледнела, даже посинела, над верхней
губой выступил пот… Нет, такое не сыграть, она действительно впала в ступор,
причем настолько, что была готова признаться во лжи следователю и даже дала мне
ключ! Неужели она знала человека, который организовал убийство?
Внезапно мне стало жарко, и я стянула шапочку.
Ну конечно! Милая Алечка врала с самого начала. Не было никакого таинственного
звонка и интернетовского сайта. Брит была в курсе всего – она участвовала в
оговоре Лены и небось имела представление об убийце Кондрата. Вот почему она
так перепугалась, услыхав про судьбу Антона, поняла, что будет следующей.
Перепугалась настолько, что была готова сесть в СИЗО за лжесвидетельство,
небось надеялась, что убийца там до нее не доберется!
По спине побежал озноб. «Так, спокойно, Лампа,
теперь купи еще один крендель, сядь в метро на скамейку и думай. Что бы ты
делала, окажись в подобной ситуации? Я бы постаралась убежать. А если нет
денег?»
Поезда проносились мимо меня с ужасающим
грохотом, но я словно выпала из жизни. Значит, так, предположим, средств нет,
друзей тоже, и большинство знакомых с радостью наступят на голову. Итак, как бы
я поступила? Очень просто. Позвонила бы тому, кто все задумал, и потребовала:
«Давай денег, не то пойду в милицию. Кстати, МЕНЯ убивать нельзя, потому что я
написала о тебе все правду, и после моей кончины бумаги моментально попадут к
следователю. Так что неси баксы, да побольше, и обеспечь мою безопасность».
Ну или что-нибудь в таком роде. И скорей
всего, Брит так и поступила, только убийца не поверил сказке о признаниях и
отправил негодную девчонку на тот свет. И что из этого следует? А то, что
нужный человек находится по одному из молчавших вчера телефонов, и надо как
можно быстрее мчаться домой.
Не успела я открыть дверь, как Пингва кинулся
к моим ногам.
– Сейчас получишь есть. А где Рамик?
Щенок не явился на зов. Я поблуждала по
комнатам и нашла его на полу в кухне, под столом. Рядом сидела Лиза.
– Смотри, – шмыгнула девчонка
носом, – ему плохо.
Бедолага и впрямь выглядел не лучшим образом.
Маленький носик сухой и горячий, бока судорожно вздымаются, пасть приоткрыта.
– Рамик, – позвала я. – Хочешь
колбаски?
Но даже сочный розовый кружочек не вызвал у
него никакого оживления.
– Когда я пришла, – всхлипнула
Лиза, – тут по кухне валялись куриные кости. Небось влез в ведро. Кто-то
дверку не закрыл.
Курины кости – это плохо, собакам их нельзя,
острые края ранят кишечник.
– Срочно едем к ветеринару, –
крикнула я. – Одевайся.
В этот момент зазвонил телефон.
– Электролампа Андреевна, – пробасил
Андрей. – Хочу…
– Извини, – прервала его я, –
мы в больницу торопимся, к такси бежим.
– Заболел кто?
– Рамик.
– Погодьте секунду, – отреагировал
сосед. – Сам свезу, только штаны натяну.
