Лиза отщипнула кусок булочки и протянула крикуну.
«Кошки не любят хлеб», – хотела я остановить ее. Но котенок разом
проглотил угощение, он и правда жутко проголодался.
– Давай возьмем этого, – предложила
Лиза, скармливая заморышу кусочек сыра.
– Может, еще походим?
– Нет, – отрезала она. –
Смотри, какой несчастный.
– Только мы хотели кота…
– А он и есть кот, – обрадованно
подтвердила бабуська, пряча сторублевку, – самый настоящий мужчина.
Лиза сунула котенка под шубку и засмеялась.
– Ой, царапается.
Мы медленно побрели к метро.
– А что он ест? – поинтересовалась
она.
– Ну, молоко, мясо, сухой корм…
– Смотри, смотри, – прервала меня
девочка, – что там дядька делает?
Она ткнула пальцем в быстро удаляющегося
мужика.
– Идет себе, – ответила я.
Но Лиза подбежала к сугробу и принялась
раскапывать снег.
– Он сюда что-то засунул!
– Перестань, – испугалась я, –
вдруг бомба!
– Да ну, – отмахнулась она и
вытащила на свет пакет с надписью «Рамстор».
– Сейчас же брось, – велела я.
Но в тот же момент пакетик зашуршал и
заплакал.
– Ой, – сказала Лиза и раскрыла упаковку.
Чуть не столкнувшись лбами, мы заглянули
внутрь. Там лежал крохотный, едва раскрывший глазки щеночек. Нежно-кремовая
шерстка намокла, очевидно, в пакете оказались дырки, черненький носик смешно
морщился, а хрупкое тельце безостановочно, словно под током, тряслось и
вздрагивало. Из хрупкой, похожей на цыплячью, грудки вырывался протяжный,
совершенно человеческий стон.
– Вот сволочь! – с возмущением
произнесла я, заматывая найденыша в шарф. – Вот гад ползучий!
– Кто? – спросила Лиза.
– Да мужик этот в куртке, – пояснила
я. – Наверное, хотел продать, а когда покупатель не нашелся, решил
избавиться от щенка.
– Он бы замерз! – всхлипнула
Лиза. – Маленький какой! Что делать будем?
– Как – что? Себе возьмем. Или хочешь
назад закопать?
– Нет, только ведь мы купили котенка!
– Ну и подумаешь, станут жить вместе.
– Говорят, кошка с собакой дерутся!
Я запихнула щенка под свою куртку и,
почувствовав, как несчастное создание перестало трястись, пояснила:
– Они-то не знают, что им воевать
положено! Вот и будут дружить.
Всю субботу и воскресенье мы возились с новыми
домочадцами. Купали их, выводили блох, кормили, укладывали спать… Потом встал
вопрос об имени.
– Ну, с котом понятно, – вздохнула
Лиза. – Быть ему Пингвой.
– Кем?
– Ну Пингвин или, сокращенно, Пингва. Да посмотри
на него внимательно.
Я присмотрелась и расхохоталась, а ведь
правда! Котенок удивительным образом смахивал на пингвина. Брюшко и часть лапок
белые, спинка иссиня-черная.
Так же просто решился вопрос и с собачьей
кличкой.
– Мы его нашли в пакете «Рамстор», –
объяснила Лиза, – следовательно, назовем его Рамиком или Сториком.
Я нашла идею неплохой, и Пингва с Рамиком
обрели гражданский статус.
В понедельник ровно в девять я стояла перед
дверью Ангелины. Сначала я не поняла, что это за бумажка приклеена чуть повыше
замка, потом пригляделась и ахнула. Квартира жадной девчонки была опечатана!
Полная дурных предчувствий, я нажала на звонок
к соседям. Высунулась девушка с крохотным, каким-то кукольным младенцем на
руках.
– Вы из поликлиники? Надо же, как быстро.
– Нет. Скажите, пожалуйста, где Лина, не
знаете?
Девчонка взмахнула руками и чуть не выронила
от возбуждения ребенка.
– Как? Вы не слыхали?
– Да что случилось?
– Ее убили, еще в субботу. Вот ужас.
Между прочим, я ее нашла, – тарахтела соседка, потряхивая кряхтящего
ребенка. – Жуть сплошная.
– Как убили? – прошептала я,
прислоняясь к косяку. – Кто? Она же обещала никому дверь не открывать!
– А вы ей кем приходитесь? – жадно
поинтересовалась девица.
– Двоюродной сестрой, – машинально
соврала я.
– Ну надо же! – пришла в полный
ажиотаж молодая мать. – И ничегошеньки не знаете!
– Мы договорились сегодня пойти вместе в
магазин, – пояснила я, чувствуя огромную, каменную усталость. – Вот я
и приехала.
– Да вы проходите, я все расскажу, –
пояснила соседка.
Квартирка у нее оказалась точь-в-точь, как у
Брит, но ужасно грязная. Небольшая кухонька у той сверкала чистотой и
симпатичными штучками: керамическими свинками и гномиками, ярко-красными
чашечками и розовой клеенкой.
У соседей царил иной «пейзаж». Повсюду
грязные, сальные тряпки, банки, не слишком чистые кастрюли и заляпанный
донельзя холодильник «ЗИЛ». Девица сунула младенца в высокий стул и, схватив
чашку с надписью «Марина», поинтересовалась:
– Кофейку со мной выпьете?
Больше всего мне хотелось ответить: «Нет, так
как боюсь подцепить гепатит, кишечную палочку или еще какой-нибудь микроб,
вольготно живущий в грязи». Но вслух я лицемерно произнесла:
– С удовольствием, Мариночка.
– Откуда вы знаете мое имя? –
изумилась хозяйка.
Потом перевела взгляд на кружку и рассмеялась:
– Муж подарил на Новый год. Денег у него
вечно нет, вот и прикупил барахло в ближайщем ларьке, дрянь китайская, уже
глазурь облезла.
Не слишком чистой рукой она открыла банку кофе
«Пеле» и насыпала порошок в чашки. Я вздохнула, боюсь, что эту дрянь не смогу
не то что пить, а даже нюхать! Хотя, если двоюродная сестра лишится аппетита
при известии о кончине родственницы, это никого не удивит.
– Так что же произошло?
Марина размешала ложечкой напиток и начала
самозабвенно рассказывать. Конечно, ее можно понять, сидит день-деньской с
младенцем, небось обалдела от скуки, а тут такое!
