— Разве я вам рассказывала? — удивилась Элис.
— Видимо, да!
— Эмили, мне приходит на ум только один человек, кому я могу сейчас позвонить. Это Жанетт Стил, костюмерша, она наверняка еще не спит. Сейчас она работает в новой постановке в «Бэрриморе». Жанетт знакома буквально со всеми. Вечером накануне трагедии она все время была рядом с Натали.
— Очень вам признательна. Спасибо, Элис.
Сон окончательно развеялся. Эмили встала и поплелась на кухню.
«Наедаться уже поздно, — рассудила она. — Выпью лучше вина и съем тост — так я быстрее усну».
Сквозь полуопущенную штору она выглянула в окно, выходившее на соседский дом, затем встала вплотную к стеклу и некоторое время всматривалась в темноту. За окном шуршал ливень.
«Какая скверная погода, — подумала Эми-ли и плотнее задернула штору. — От дома напротив до сих пор веет жутью».
Прежде чем положить ломтик хлеба в тостер, она на всякий случай наведалась в гостиную и бросила взгляд в окно, еще раз удостоверившись, что дежурная машина находится на подъездной аллее.
81
С привычного наблюдательного пункта у окна своего бывшего съемного жилища Зак с наслаждением следил, как Эмили задергивает шторы. Вернуться в дом, как он и предполагал, оказалось проще простого. Он был уверен, что никто не заметил, как он прокрался по тропинке к дому под прикрытием плаката о сдаче внаем. Согнувшись в три погибели и зажав в руке ключ от входной двери, он миновал низкую ограду и уже через пару минут оказался внутри.
Он захватил с собой угощение для Бесс. Глядя, как Эмили зашторивает окна, Зак уже не сомневался, что скоро она ляжет спать. И перед этим выпустит Бесс во дворик. Сигнализацию она отключит.
«Бесс увидит меня и залает, — рассуждал Зак. — Но Эмили не успеет испугаться. Бесс иногда тявкает на белок. И вот я войду внутрь. Даже если коп услышит лай и решит проверить, мне все равно хватит нескольких секунд, чтобы прикончить Эмили. Если удастся сбежать, хорошо... Если нет — может, и к лучшему. Я устал скрываться».
82
Элис Миллз перезвонила в четверть одиннадцатого.
— Эмили, я поговорила с Жанетт Стил. Она хорошо помнит тот последний спектакль моей дочери. Оказывается, Натали была безумно довольна представлением. В конце весь зал поднялся и несколько минут аплодировал ей.
— Жанетт все время была рядом с вашей дочерью?
— Почти. После спектакля Натали переоделась и уже собиралась домой. К этому моменту она чувствовала себя, как обычно, обессиленной и опустошенной. Натали предупредила костюмершу, чтобы посетителей к ней не пускали. Но затем в гримерку постучался ее продюсер. Он сообщил, что один очень известный актер, Тим Мониган, и его друзья сгорают от нетерпения — так хотят повидать Натали. Жанетт призналась, что моя дочь вовсе не обрадовалась гостям, однако попросила впустить их. Сама костюмерша после этого ушла.
«Мониган... — повторила про себя Эмили. — Тим Мониган, добрый приятель Теда. Интересно, насколько близко он знает Билли...»
— Элис, я сама познакомилась с Тимом Мониганом на прошлой неделе. Именно он нам сейчас и нужен! Но у вас, наверное, нет его телефона?
— Нет, но я не удивлюсь, если у Грега есть или если Грег сможет быстренько его выяснить. Не уверена, что он пересекался с самим Мониганом, но должен знать кого-то из его друзей или коллег по телешоу. Не вешайте пока трубку.
Буквально через несколько секунд Элис вернулась и продолжила:
— Эмили, Грег сейчас звонит кому-то, кто даст ему номер Тима Монигана. А пока мы ждем, я должна заметить, что очень за вас беспокоюсь. Пожалуйста, будьте осторожны, я вас умоляю...
— Вы даже не представляете, сколько замков и сирен меня теперь стерегут, я уже молчу о патрульной машине, которая дежурит прямо под окнами.
— Я читала в газете, что ваша соседка стала жертвой серийного убийцы. Ужас, когда представляешь, что он жил на одной улице с вами.
— Ну, теперь-то он далеко...
Стараясь успокоить мать Натали, Эмили тщательно скрывала собственную тревогу.
— Пусть так, — отозвалась Элис, — но мне все равно не по себе. О, постойте, Грег хочет вам что-то сказать.
В горле у Эмили мгновенно пересохло.
— Мисс Уоллес, это Грег Олдрич.
— Мистер Олдрич, клянусь, у меня и в мыслях не было объясняться с вами. Я решилась бы на подобную беседу только в присутствии вашего адвоката либо с его согласия. Я лишь хотела кое о чем спросить Элис.
— Я в курсе, — прервал Грег. — И пусть я рискую нарушить все мыслимые правила, но должен заверить, что не держу на вас зла. Показания Джимми Истона были очень убедительны, служебный долг обязывал вас не давать мне спуску на свидетельской трибуне. Вы честно делали свою работу и, если вам интересно мое мнение, справились с ней превосходно.
— Спасибо, очень благородно с вашей стороны...
— У вас и вправду есть какая-то зацепка насчет возможного убийцы Натали?
— Да, есть.
— Вы не поделитесь со мной этими фактами, или предположениями, или чем там еще...
— Мистер Олдрич, пока я не вправе распоряжаться ими, но обещаю вам: если мои подозрения подтвердятся, я немедленно сообщу об этом Ричарду Муру.
— Ладно, не сердитесь на меня за чрезмерное любопытство. Вот номер Тима Монигана: двести двенадцать — пятьсот пятьдесят пять — тридцать два — девяносто пять.
Эмили записала цифры и для проверки их повторила.
— Даю слово, что скоро вы все узнаете.
— Хорошо. Спокойной ночи, мисс Уоллес.
Эмили еще долго сжимала в руке трубку, прежде чем положить ее. Как странно было во время разговора испытывать близость к этим двум людям!.. Ощущать их дружелюбие... Впрочем, Элис ей понравилась сразу.
«А Грег Олдрич? Сколько раз мне приходилось осаживать себя из-за страха взглянуть правде в лицо? Наверное, Элис верно подметила: я с самого начала сердцем чуяла, что он невиновен... Даже мое неродное сердце понимало это».
Она посмотрела на цифры номера Монигана.
«Скорее всего, он уже в постели и наверняка рассердится, что его разбудили. Но ждать нельзя».
Глубоко вздохнув, Эмили нажала нужные кнопки.
Тим Мониган откликнулся сразу. Помимо него в трубке звучал чей-то приглушенный голос, вероятно из телевизора. Что ж, по крайней мере, он не спит... Эмили представилась и сразу приступила к главному.
— Тим, каюсь, что беспокою так поздно, но дело крайне важное. Мне недавно рассказали, что вы были в гримерке Натали Райнс после финального показа «Трамвая». Почему же вы не упомянули об этом на нашем ужине? Мы ведь обсуждали дело Олдрича...
