«Вот тогда-то Джейк Розен и Билли Трайон кинулись его выслушивать, — размышляла Эмили. — Какая удача, что Истон надумал расколоться! Убийство Райнс, за два года так и не раскрытое, камнем висело на совести нашей прокуратуры. Если Истон прочитал в своей жизни хоть одну газету, то мог знать, что Олдрич оставался единственным подозреваемым. А потом вспомнил, что повстречался с ним в баре... Допустим, Джимми впоследствии сложил из этих кусочков целую историю, возможно, не без помощи Билли Трайона. Вот Джейк никогда не стал бы участвовать в сговоре с Истоном и сфабриковывать улики, а Трайон мог бы... Розен уверял, что лично присутствовал при первоначальном допросе Джимми в полицейском участке, хотя, по его словам, приехал туда уже после Трайона. Теперь мне, по большому счету, все равно, уволит меня Тед или нет, пока у него есть на это полномочия».
В итоге Эмили решила, что надо довести дело до конца. И вслух произнесла то, что лишь недавно вызывало у нее внутренний протест:
— Грег Олдрич невиновен. Я положила все силы, добиваясь его осуждения, интуитивно ощущая при этом: преступник не он.
Обращенный к ней гневный выкрик Элис Миллз снова эхом отозвался в душе: «Вы наверняка понимаете, что это не процесс, а пародия, и ваше сердце полно стыда за участие в ней».
«Оно и вправду полно стыда, — мысленно согласилась Эмили. — Да, стыда».
И это чувство определенности стало для нее откровением.
61
Белл Гарсия никак не хотела примириться с тем, что Грега Олдрича осудили. Из-за этого она толком не могла спать ни в пятницу, ни в субботу. В прошлом году ей довелось посмотреть документальный фильм о тюрьмах, и теперь мысль о том, что Грег заперт в камере, словно в клетке, не давала покоя.
— Даже мать Натали поверила ему, так почему же эти тупые присяжные все как один послушали отъявленного мошенника? — по сто раз на дню повторяла она Сэлу. — Если бы я была среди них, Грег сейчас был бы дома с дочуркой.
В субботу вечером ее муж не выдержал и сорвался:
— Белл, перестань канючить! Мне твое нытье вот уже где! Хватит! Ясно тебе? Хватит!
Сэл грохнул дверью и гулял дольше обычного.
Зато восьмидесятилетняя мать Белл, Нона Лморосо, или просто Нони, желала знать буквально все подробности. Утром в воскресенье ее круизный лайнер пришвартовался в бруклинском порту Ред-Хук. Белл встретила ее на машине, и весь обратный путь обе они обсуждали только одну тему. Остановившись у дома матери, расположенного по соседству с их собственным, Белл сказала:
— Мама, хоть ты и устала с дороги, но все же заходи к нам сегодня на ужин. Мы по тебе так соскучились. Но только молчок про суд: Сэл при одном упоминании о нем лезет в бутылку.
Увидев откровенное разочарование на лице Нони, Белл торопливо продолжила:
— Мы с тобой сделаем иначе. У Сэла завтра крупный заказ. Из дома ему выходить ни свет ни заря, поэтому сегодня он наверняка отправится в постель пораньше. Как только он уснет, я сразу позвоню тебе. Наверное, часов в десять. Устраивайся после ванны поудобнее — мне есть чем тебя побаловать.
Белл удержалась и не стала добавлять, что ей хотелось бы спросить у матери совета по поводу одного важного решения, которое она готовилась принять.
— Жду не дождусь, — призналась Нони. — Просто умираю, до чего ж любопытно!
На ужин она захватила полный пакет фотографий, сделанных в круизе ею самой и ее подружками. Поскольку говорить о процессе воспрещалось, Нона принялась в подробностях описывать дочери и зятю свое времяпрепровождение на отдыхе.
— У Ольги и Герти сразу же проявилась морская болезнь, поэтому им пришлось наклеивать за ушами пластыри. Я тоже прицепила себе один, но мне он так и не понадобился... Питание было бесподобным. Мы все объедались... Перед нами день напролет ставили все новые и новые тарелки с едой... И еще они организовали очень интересные лекции про морских животных — ну, про китов, пингвинов и всех прочих, которые я посещала. А самая любимая была...
Сэл, обычно снисходительно внимающий невыразимо скучной тещиной болтовне, на этот раз даже не пытался изобразить внимание. Сама Белл изо всех сил притворялась увлеченной и даже вполне искренне восхитилась снимком, загодя вставленным в рамочку, где ее сияющая улыбкой родительница в очень симпатичном новом брючном костюме позировала на пару с капитаном.
— И что, этому малому приходится фотографироваться с каждым пассажиром? — недоверчиво спросил Сэл, мгновенно заинтересовавшись.
Ему пришло в голову, что у капитана бывают дни, когда ему больше всего хочется выпрыгнуть за борт.
— Ага! Если там попадаются пары или семьи, то они, конечно, становятся все вместе.
Но мы с девчатами решили сняться по отдельности, чтобы оставить фотографии детям, когда нас уже не будет на свете.
«Вроде я просекаю, — подумал Сэл. — Каждой из девчат не меньше семидесяти пяти».
Когда съели десерт и выпили по второй чашке чая, Сэл обратился к теще:
— Нони, вы, наверное, устали с дороги, да и мне завтра рано вставать. Если вы не против, давайте я провожу вас домой?
Белл и ее мать обменялись многозначительными взглядами.
— И вправду, Сэл, — согласилась Нона. — Тебе надо отдохнуть, я и сама уже собиралась закругляться. Мечтаю поскорей очутиться в своей постельке.
Через час — как раз примерно в десять, когда Сэл уже видел десятый сон, — Белл плотно прикрыла дверь в спальню, удобно устроилась в своем любимом кресле в гостиной, вытянув ноги на скамеечке, и позвонила матери.
Следующие полтора часа они досконально обсуждали все обстоятельства недавнего процесса. Чем оживленнее становилась их беседа и чем чаще повторяла мать Белл, что Грега подставили, тем томительнее становилось на душе у Белл.
«Пусть Сэл и не признается, но я почти уверена, что Джимми Истон когда-то работал у него», — повторяла она про себя.
В конце концов, Белл решилась поделиться своими подозрениями с матерью.
— Неужели? — воскликнула Нона. — Джимми Истон вправду работал у Сэла? И что, были заказы на доставку в квартиру Олдрича?
— Сэл сотрудничал с одной антикварной лавкой, которая потом прогорела, — обеспокоено поведала ей дочь. — Наверное, ценителей таких вещей находилось немного... Лично я не стала бы покупать всякое старье. Так вот, заказы тогда поступали все больше с Ист-Сайда, из квартир разной элиты. И Сэл очень нервничает, когда я заговариваю об этом процессе... Думаю, он просто-напросто боится. — Белл вздохнула. — За эти годы, когда ему нужны были лишние руки, он постоянно брал на работу случайных людей и всегда расплачивался с ними на месте. Ему совсем не хотелось связываться со всей этой бумажной волокитой и оформлять каждого как полагается.
— Да, а медицинская сторона дела — вот где настоящая морока, — вторила Нони. — Впору разориться. Жизнь так и устроена: богачи богатеют, а мы должны постоянно затягивать пояса. Я же рассказывала, как долго мне пришлось во всем себе отказывать, откладывая на круиз с девчатами.
