Он обежал вокруг бассейна и направился обратно, в южную сторону. «Сколько моих по пыток примирения с ней проистекали из на стоящей любви, а сколько — из одержимости? Я был одержим ею. Скорее был одержим идеей вернуть все как было — любящую жену, достойную мать для Кейти... Мне вовсе не хотелось порывать с Натали и опять начинать поиски. Я боялся, что Натали загубит свою карьеру, хотя к этому все шло. Лео Керне — неплохой агент, но и он, как в свое время ее первый импресарио, постарался бы настричь с нее побольше купонов».
«И зачем я поехал за ней на Кейп-Код? — думал Грег. — Что я себе вообразил? И что было у меня в голове в то утро, когда ее убили?»
Сам не замечая того, Грег добрался до южной оконечности Центрального парка и снова устремился на север.
Когда он вернулся в квартиру, Кейти уже была одета и на грани паники.
— Папа, сейчас полвосьмого! Нам выходить через десять минут! Где ты был?
Грег поспешил в душ. «Вот что произошло в утро убийства Натали, — понял он. — Я потерял ощущение времени. И в Нью-Джерси я тогда не ездил».
Впервые он почувствовал, что уверен в этом. «Почти уверен», — поправил он себя.
24
В девять часов Эмили вызвала первого из двух свидетелей обвинения. Эдди Ши, представитель компании «Веризон», показал на суде, что, согласно их регистрационным данным, два с половиной года назад, второго марта, в восемнадцать часов тридцать восемь минут с сотового телефона Грега Олдрича был осуществлен звонок на мобильник Натали Райнс, с того же номера поступил вызов на телефон Джимми Истона, тем же вечером в девятнадцать часов десять минут.
Вторым свидетелем выступил Уолтер Робинсон, бродвейский инвестор, с которым Грег Олдрич перекинулся парой слов в «Винни на Бродвее» и который запомнил Истона, сидевшего в баре рядом с Олдричем.
Когда Робинсон покинул свидетельскую трибуну, Эмили обернулась к судье и объявила:
— Ваша честь, обвинитель закончил опрос.
Занимая место за прокурорским столом,
Эмили заметила, что зал переполнен, и нашла среди публики несколько знакомых лиц. Имена этих людей часто встречались на шестой странице «Нью-Йорк пост». Заседание, как и все предыдущие, снималось на телекамеры. День назад в коридоре ее остановил Майкл Гордон, ведущий ток-шоу «В судебных кулуарах». Он расхвалил Эмили за умелое ведение процесса и предложил поучаствовать в его передаче, когда суд завершится.
«Пока не знаю», — уклончиво ответила Эмили, но позже Тед Уэсли сказал ей, что появление на общенациональной программе в качестве ключевой гостьи создало бы беспрецедентную рекламу ее профессиональной репутации. «Эмили, если ты готова принять от меня хоть один добрый совет, то не упускай возможность засветиться».
Эмили как можно незаметней посмотрела на стол защиты. Грег Олдрич принарядился в ладно пригнанный темно-синий костюм в светлую полоску, оттенив его белой рубашкой и сине-белым галстуком. В отличие от вчерашнего дня, на его щеках проступил румянец, и Эмили предположила, что обвиняемый с утра, вполне вероятно, совершил пробежку. Впрочем, в его лице добавилось не только румянца, но и некоторой уверенности, которой не было накануне. Эмили почувствовала укол страха и подумала про себя: «Не понимаю, откуда у тебя эта самонадеянность».
Его дочь Кейти на этот раз заняла место в первом ряду, прямо позади отца. Ее светлые полосы рассыпались по плечам. Эмили знала, что девочке всего четырнадцать, но выглядела она удивительно взрослой для своих лет. Кейти сидела на стуле очень прямо, сохраняя на лице серьезное выражение. «Какая красивая девушка, — уже не в первый раз отметила про себя Эмили. — Интересно, похожа ли она на мать?»
— Мистер Мур, пригласите вашего первого свидетеля, — распорядился судья Стивенс.
На протяжении последующих трех часов Ричард Мур опрашивал очевидцев и по фактам, и по репутации своего подзащитного. Первая из них, Лоретта Льюис, жила по соседству с семьей Олдрич в дни юности Грега.
— Таких приятных молодых людей надо бы еще поискать, — искренне уверяла она суд охрипшим от волнения голосом. — Он просто пылинки сдувал со своей матери. Она очень болела, и он всегда о ней заботился. Помню, однажды зимой у нас в доме отключили электричество, так Грег обошел все двадцать квартир, он стучался к соседям и раздавал свечки, чтобы люди не сидели в темноте. Вдобавок он спрашивал, не замерзает ли кто. Его мать на следующий день призналась мне, что Грег снял одеяло с собственной постели и отнес этажом ниже, к миссис Шеллхорн, потому что ее покрывало было совсем тоненьким.
Одна из бывших нянечек Кейти заявила суду, что в жизни не встречала более преданного отца, чем Грег Олдрич.
— Большинство полных семей — и те не посвящают детям столько времени и любви, сколько отдавал мистер Грег своей Кейти.
Эта няня работала у Олдрича четыре из пяти лет, что он был женат на Натали Райнс.
— Натали была для Кейти скорее подружкой, чем мамой. Если она вечером оказывалась дома, то разрешала девочке играть перед сном дольше, чем обычно, а если помогала Кейти с домашним заданием, то просто подсказывала ей ответы, а не учила ее саму думать над задачкой. Грег не раз просил ее так не делать, но и сердиться на нее не мог.
Неожиданным свидетелем со стороны защиты явился Лео Кернс, новый импресарио Натaли, которому актриса накануне гибели предложила представлять ее интересы. Керне фигурировал в свидетельском списке среди прочих, но Эмили даже не предполагала, что Мур его вызовет. По мнению Кернса, их с Олдричем воззрения на дальнейшее продвижение Натали Райнс диаметрально различались.
— Натали к тому моменту исполнилось тридцать семь лет, — напомнил Кернс. — Она была номинирована на приз Киноакадемии как лучшая актриса, но это было за три года до событий. На пьесы Теннесси Уильямса ходит не так много публики, чтобы Натали могла оставаться на пике славы. Ей необходимо было сняться в нескольких крупнобюджетных остросюжетных фильмах, тогда, я уверен, вокруг нее снова поднялась бы шумиха. Она была выдающейся актрисой, но, думаю, ни для кого не секрет, что сороковой юбилей означает в шоу-бизнесе начало конца — если, конечно, к тому времени ты как следует не раскрутишься.
— Принимая во внимание, что вы на должности импресарио Натали Райнс заменили Грега Олдрича, проявлял ли он какую-либо враждебность по отношению к вам? — спроси, защитник.
— Нет, никогда. Единственное несогласие нас с Грегом состояло в том, каким путем должна развиваться карьера Натали.
— Случалось ли вам в прошлом соперничать из-за клиентов?
— Как-то двое из моих клиентов перешли к нему, потом один переметнулся от него ко мне. Но мы оба понимали: таковы правила игры. Грег — профессионал высочайшего уровня.
Далее выступила Луиза Пауэлл — секретарша Олдрича. Она рассказала, что даже в самых напряженных ситуациях, которые порой складывались в офисе, Грег никогда не позволял себе выплескивать раздражение.
