Они вернулись на ферму Бердок. Кота нигде не было видно.
Вампиры, все вчетвером, направились к лесу, и Джейд все время громко звала
Тигги. А Мэри-Линетт подошла к письменному столу миссис Бердок. Она достала
канцелярскую бумагу, слегка покрывшуюся плесенью по краям, и серебряную ручку с
выцветшим узором в викторианском стиле.
— Теперь, — сказала она Марку, сидя за столом в кухне, —
мы составим список подозреваемых.
— В этом доме нет ничего съестного, — проворчал
Марк. Он уже успел порыскать во всех шкафах. — Только растворимый кофе и
фруктовый чай. Кому нужна эта гадость?
— Могу лишь напомнить, что твоя подружка — вампир. Ну,
давай. Сядь и сосредоточься. Кого мы подозреваем?
Марк сел и вздохнул.
— Нужно узнать, что случилось с той лошадью.
Ручка в руке у Мэри-Линетт зависла над листком бумаги.
— Ты прав, здесь должна быть какая-то связь. Я забыла
об этом.
«Забыла, что работать детективом — это тебе не в бирюльки
играть».
— Хорошо, — угрюмо произнесла она. — Давай
предположим, что тот, кто убил лошадь, и был убийцей тети Опал и козы. И может
быть, он же разбил окно на заправочной станции, потому что это также случилось
прошлой ночью. Что это нам дает?
— Я думаю, это были Тодд и Вик.
— Очень умно!
— Нет, я серьезно. Ты ведь знаешь, что Тодд всегда жует
эти зубочистки. А в козу были воткнуты именно зубочистки.
Зубочистки… Что же это ей напоминает? Нет, не зубочистки,
это были колышки побольше… Почему она не может вспомнить?
Потерев лоб, Мэри-Линетт уступила Марку.
— Ладно… Я запишу, что Тодд и Вик — охотники на
вампиров, но под вопросительным знаком. А может, ты думаешь, что они — сами
вампиры?
— Нет, — сказал Марк, не реагируя на ее
сарказм. — Думаю, Джейд заметила бы это, когда пила их кровь. — Он
задумчиво глядел на Мэри-Линетт. — Ты у нас сообразительная. Как ты
думаешь, кто это сделал?
— Понятия не имею.
Марк скорчил ей рожу, а она машинально изобразила на бумаге
прутик. Затем прутик превратился в очень маленький колышек, больше похожий на
карандаш, который держит женская рука. Мэри-Линетт никогда не умела рисовать
руки…
— О боже! Банни…
— Это сделала Банни? — наивно спросил Марк, всем
своим видом изображая простодушную веру.
Но Мэри-Линетт ответила:
— Да. Я думаю… нет, я не знаю. Но эти колышки, что были
воткнуты в козу, — те самые. Они большие… Я видела, как она пользовалась
ими: чистила ногти. Это лопаточки для заусениц.
— Ну… — Марк выглядел разочарованным. —
Банни… Нет, быть того не может. Она и мухи не обидит.
Мэри-Линетт взволнованно покачала головой.
— Ровена сказала, что у нее имя, как у ламии. И еще
она, то есть Банни, сказала мне кое-что странное в тот день, когда я искала
Тодда и Вика. — Теперь в памяти Мэри-Линетт воскресли все подробности,
которые она с трудом пыталась вспомнить. — Она сказала: «Удачной охоты!»
— Мэри, это же из «Книги джунглей».
— Я знаю. И все-таки от нее это было странно слышать. К
тому же сейчас она как-то подозрительно приветлива и напугана. Что, если все
это — притворство?
Не дождавшись от Марка ответа, Мэри-Линетт спросила:
— Разве это менее правдоподобно, чем то, что Тодд и Вик
— охотники на вампиров?
— Значит, запиши ее тоже.
Мэри-Линетт записала. А затем сказала:
— Знаешь, я все время хочу спросить Ровену, как они
посылали с острова письма миссис Бердок… — Тут она умолкла и вся
напряглась, услыхав, как хлопнула входная дверь.
— Я вернулась первая?
Это была Ровена — разгоряченная, разрумянившаяся на ветру,
слегка запыхавшаяся. Ее волосы развевались каштановым облаком.
— А где остальные? — спросила Мэри-Линетт.
— Мы еще при входе в лес разделились: это единственная
возможность всем нам поохотиться на таком маленьком пространстве.
— Маленьком?! — Марк выглядел оскорбленным. —
Если и есть что-то хорошее в Вересковом Ручье, так это то, что здесь просторно.
Ровена улыбнулась.
— Для охоты здесь тесновато. Не обижайся. Но нам здесь
очень хорошо: ведь на острове мы вообще никогда не охотились. У нас там еда с
транквилизаторами, совершенно пассивная.
Мэри-Линетт отогнала от себя образ, вызванный этими словами.
— Гм-м… не хочешь ли внести свою лепту в разгадку нашей
детективной истории?
Ровена села на табуретку, откинув со лба прядь каштановых
волос.
— Не знаю. Интересно, а что, если это кто-то, кого мы вообще
даже не подозреваем?
Мэри-Линетт вспомнила, о чем она говорила, перед тем как
хлопнула дверь.
— Ровена, я все время хотела тебя спросить… Ты сказала,
что только Эш мог узнать, куда вы убежали. А как же тот парень, который помогал
вам переправлять письма с острова? Он мог знать, где живет ваша тетя, верно?
Ведь он мог видеть адрес на конверте.
— Крейн Линден, — улыбнулась Ровена, но улыбка
была немного грустной. — Нет, он не мог знать. Он… — Ровена слегка
прикоснулась к виску. — Не знаю, как это у вас называется. Его разум не
развит полностью. Он не умеет читать. Но он очень добрый.
«А что, бывают неграмотные вампиры? Хотя почему бы и нет!»
Вслух же Мэри-Линетт сказала:
— Хорошо. Значит, мы можем исключить еще одного.
— Послушайте, а что, если мы выдвинем самое бредовое
предположение? — вмешался Марк. — Скажем, может ведь случиться такое,
что дядя Джереми на самом деле не умер? И что, если…
В это мгновение со стороны парадного крыльца раздался топот,
потом что-то громко шлепнулось наземь.
«О, черт, Тигги!» — ужаснулась про себя Мэри-Линетт.
Глава 15
— Тигги!
Мэри-Линетт выбежала, оставив дверь нараспашку. У нее перед
глазами стояла жуткая картина: пронзенный кольями маленький котенок. Но на
парадном крыльце она нашла не Тигги, а Эша: он растянулся во весь рост, а над
ним в пурпурных сумерках заката порхали маленькие мотыльки.
У Мэри-Линетт больно защемило в груди. На короткий миг время
остановилось, и весь мир стал иным.
Если Эш мертв, если его убили…
Тогда в ее жизни уже не случится ничего хорошего. Никогда.
На нее словно опустилась безлунная, беззвездная ночь. И ничего нельзя было с
этим поделать. Мэри-Линетт не знала почему, но внезапно она поняла, что так оно
и есть.
