Мария сверкнула глазищами и потешно оскалилась. Все засмеялись, кроме Горелова, который смотрел на нее, не отрываясь, будто пил из чистого горного источника после многодневного трудного перехода под палящим солнцем и не мог напиться.
* * *
Жизнь – нескучная штука!
В Москве встречи с ней искал Тим Аткинсон.
– А я думала, что вы с Астрид любовники, – сказала Айсет.
– А я думал то же самое про тебя, – отпарировал Тим…
Пошли в один из самых модных клубов – в «Меркурий». Айсет надела свое самое эффектное платье – красное, в котором разок уже была у отца в «Россике»… Два выхода в одном платье – это допустимый предел. Но уж больно ей в нем было хорошо! Черное каре волос, оттеняющее белизну шеи и плеч, декольте, папины бриллианты…
Тимоти присвистнул.
– Такая женщина мне не по карману, придется брать взятки!
Айсет вспомнила, как прошлый раз Астрид громко ржала над шуточками Тима, и выбрала иную тактику. При каждой его остроте она только приподнимала плечико и слегка кривила губы. Выручило еще то обстоятельство, что к их столику неожиданно присоединился наимоднейший столичный тележурналист – Вова Плюшкин. Она давно хотела познакомиться с ним, но не было случая. А Тим, оказывается, был с ним знаком очень коротко.
– Пригласить его к нам? – спросил Тимоти.
– Я буду рада, – честно ответила Айсет.
Первое легкое разочарование возникло, когда Плюшкин, садясь к ним за стол – а он уже был слегка пьян, – расстегнув пиджак, обнаружил под ним большой для его возраста живот, который с экрана модного телешоу видно не было…
– Какая красивая у тебя девушка! – сказал Плюшкин. – Давай я ее у тебя отобью!
– Она твоя коллега, тележурналист, да еще и по твоей любимой политической теме. К тому же чеченка, – пояснил Тим.
После этого Плюшкина понесло. Как, впрочем, понесло и Тима. Они явно старались произвести на нее впечатление.
Плюшкин бравировал тем, что вхож в самые верха…
– Был я на банкете в Кремле, где нарисовался и сам высочайший манекен, на который шили и кроили нынешнюю «тостуемую» Конституцию. Он был с Таней и Наиной, а с ним еще генпрокурор, что только закончил чтение обвинительного заключения и потребовал приговорить Салмана Радуева к пожизненному заключению… – Плюшкин слегка запнулся и, покосившись на Айсет, спросил: – А Радуев вам не родственник? – и, не дождавшись ответа, продолжил: – «Радуеву не удалось превратить этот уголовный процесс в процесс политический», – говорит генпрокурор. А нам так кажется, что удалось. Хотя бы потому, что приводимые обвинением доказательства в виде записи заявлений Радуева, в основном, представляют собой чистый политический пиар. И отвечать во многом теперь приходится даже и не за действия, а «за политический базар», как, например, по статье обвинения в организации взрыва на вокзале в Минводах, когда Радуев взял ответственность на себя: мол, это я послал двух девушек от имени армии Джохара Дудаева... И это был явный политический блеф с целью привлечения внимания к своей персоне. А чего стоит заявление Радуева о том, что именно федералы вооружили армию Джохара? И кабы не передача в девяносто втором федералами половины вооружения выводимых из Чечни войск, то и в Кизляр не с чем было бы ему, Радуеву, идти – не с оглоблей же в руках!
– Вова, меня другое поразило, – перебил его Тим, – событие прошлой недели: в Калининградской области, в гарнизоне Рябиновка Балтфлота ВМС РФ было совершено нападение на военнослужащих с целью, как об этом заявил командующий флотом адмирал Валуев, – захватить оружие. Адмирал сказал, что для вооруженных преступных группировок легче напасть на военных, чем привезти оружие из Польши или Литвы, граничащих с Калининградской областью. Вывод напрашивается сам собой: такая армия, которую еще надо защищать с милицией от бандитов, вряд ли годится для защиты от внешнего врага и от чеченцев. В Англии тоже есть вооруженный бандитизм, и его там даже преизрядное количество, вспомнить только ирландские националистические группировки ИРА. Но там ни одной из группировок и в голову не придет напасть на воинскую часть, потому как камикадзе в Англии не водятся – все знают, что с профи из Армии Ее Королевского Величества лучше не связываться – бошку отстрелят, едва сунешься за колючую проволоку ограждения.
– Ну, ты грузишь! – отмахнулся Плюшкин. – Не грузи девушку!
– Это кто еще грузит? – возразил Тим.
– Да нет, мне интересно, я ведь тоже журналистка, – вставила Айсет.
– Что значит «тоже»? – возмутился Плюшкин. – Это мы с вами журналисты, а он, – и Плюшкин ткнул Тима пальцем в грудь, – а он не журналист, он английский шпион!
– Хорош же я шпион, если об этом все знают! – хохотнул Тим.
– А в этом как раз и весь наш русский юмор – какова страна, такого уровня в нее и шпионов засылают, – сказал Плюшкин и развел руками.
– То есть, я плохой шпион? – переспросил Тим.
– И мы – плохая страна, – согласился Плюшкин. – Это как в анекдоте, там в квартиру стучатся и спрашивают: у вас продается славянский шкаф? А из-за двери отвечают: вы ошиблись этажом, шпион в сороковой квартире живет…
Айсет одинаково не нравились оба кавалера. Но с ними было интересно.
– Как известно из истории двух последних чеченских войн, для полевых командиров ультиматумы так же действенны, как по танкам – стрельба из рогатки, – Тим снова вернулся к больной теме, – поэтому ультиматум в двадцать четыре часа сдаться, что ваш Казанцев выдвинул Хаттабу с Басаевым, выглядит более чем странным. За этой обнародованной вчера «мирной инициативой» снова просматривается какая-то нечистая игра. Рассчитывать на то, что Хаттаб с Басаевым скинут камуфляж и, вняв малопонятному предложению «влиться в мирную жизнь», наденут костюмы с галстуками и отправятся с Казанцевым в местную дискотеку, пожалуй, не стоит. Но и наивно полагать, что власть станет действовать так непрофессионально, предпринимая заведомо неэффективные действия вроде последнего ультиматума. Складывается впечатление, что напуганный разоблачениями Кремль пытается по-быстрому свернуть чеченскую кампанию. И при этом как не предположить, что для подкрепления «предложений» не предусматривается какой-то «секретный протокол»? Может, Басаеву предложат беспошлинное право торговать героином в столичном метро? А Хаттабу – десять процентов с доходов Газпрома? Где же правда? Ваш народ имеет право ее знать!
Плюшкин кивнул, взглянул на Айсет и неожиданно сменил тему.
– Тим, а с кем поедет наша девушка? – спросил он в упор, поверх очков уставившись в вырез платья Айсет.
– С самым смелым, – ответил Тим.
– Нет, с самым перспективным, – возразил Плюшкин, – а самый перспективный для нее в профессиональном смысле – я, потому как все выпускницы журфака хотят на мой телеканал.
– Во-первых, я не с журфака, а из Лондонской школы экономики с отделения медиа-бизнеса, – отпарировала Айсет.
