Спецназовцы передали о готовности к штурму и получили отказ. Кого-то ждали…
Наконец к подъезду подлетела правительственная черная «Ауди» с мигалками за радиаторной решеткой. В ней был всего один пассажир, причем ныне не занимающий никаких официальных должностей. Генерал Денисенко – твердым, скорым, совсем не старческим шагом – поднялся наверх, на третий этаж.
Спецназовцы из управления «А» уже блокировали второй и четвертый этажи, готовясь штурмовать квартиру. Все по-взрослому – бронещиты, автоматы, светошоковые гранаты. Хоть им и противостоял – по данным сканирования – всего один человек, рисковать никто не хотел. Тем более – в доме было оружие, а команда была – по возможности брать живым…
– Товарищ генерал… – высунувшись из-за щита, проговорил командир группы, – когда?
– Ша! – резко сказал старик. – С места ни шагу! Когда скажу, тогда и…
Командир молча выругался про себя – экипировки на всех по двадцать пять – тридцать килограммов, на улице тридцать два в тени, а кондиционера в подъезде элитного дома, конечно же, нет. Но он привычно подавил раздражение…
– Альфа – Восходу.
– На приеме.
– Один у входа.
– Принял…
Генерал позвонил в дверной звонок. Дом был старый, цековский еще, квартиры хорошие – но по тогдашним меркам.
– Женя… – крикнул он старческим фальцетом, – открой, это Денисенко.
Нет движения. Майор показал жестом – боевая готовность.
– Женя. Открой, говорю, здесь ты?
Дверь щелкнула. Старик посмотрел на спецназовцев, вошел. Щелкнул замком, закрывая дверь…
– Альфа – Восходу. Один в адресе. Отбой.
Квартира была обставлена большей частью в старом, еще времен позднего СССР стиле, типично интеллигентском, с рогами, портретом Хемингуэя и трюмо. Было тихо и жарко, кондиционер если и был в квартире – то он не был включен. Старик не разуваясь прошел по длинному коридору, заглянул в комнату. Он знал эту квартиру. Отец ее хозяина в свое время долго проработал на нелегальном положении в странах Латинской Америки, был лично знаком с Фиделем. Он умер в девяносто третьем – не выдержал.
Надо держаться…
Хозяин – сидел за столом в комнате, которая использовалась как кабинет. Ручка, белый лист бумаги, отсутствующий взгляд в окно. Единственной приметой того, что все это происходит не в конце восьмидесятых, на излете «холодной войны», а тридцать лет спустя, был открытый ноутбук. Он работал почти бесшумно, и в пространство летели звезды
Популярнейшая заставка Виндоус.
Хотя все это было похоже и на ночной бой где-нибудь в Цумадинском районе…
Старик, не спрашиваясь, присел за стол, посмотрел в окно. Нет, не видят. Снайперы там, конечно, есть – но видимости нет. Тюль, да еще и окна… квартира старая, это тебе не новые с их громадной, неизвестно на что, площадью остекления…
Помолчали. Каждый о своем.
– То, что ты за деньги продался, не верю, – сухо сказал старик, пригладив аккуратные, щеточкой усы, – не тот ты человек, Женя, а я тебя еще с Афгана знаю. Тогда за что?
Хозяин квартиры не ответил.
– Какого хрена ты вообще сделал? Ты ведь не выдал «Танец» Тогда почему…
«Танец» – так среди своих называлась операция по выманиванию из норы и ликвидации Доку Умарова.
Хозяин квартиры снова промолчал.
– Конкретная группировка, так? Кого, Женя? Кого они взяли, ну? Говори.
Хозяин квартиры молчал.
– Говори, б…! – заорал генерал. – Что ты как партизан в Львовском гестапо?! Кого они у тебя взяли?
Хозяин квартиры молчал.
Генерал протянул руку через стол, резким движением пододвинул к себе портативный компьютер. От движения ноут зашуршал, пробуждаясь. Заставка на экране сменилась обычной Виндой с окнами. Главным был проигрыватель BS Player, открытый и с остановленной записью. Генерал пустил запись.
Люди – почти все в масках, но кто-то – без. Автоматы у всех. Речь по-чеченски…
Такбир! Аллаху Акбар! Такбир! Аллаху Акбар! Такбир! Аллаху Акбар!
Сирия. Джебаль аль-Нусра.
– Сирия. Оттуда идет?! Говори, ну?! Кого взяли?! Где он, я его здесь не вижу?! Что еще ты им сдал?
– Паша… – выдавил из себя хозяин квартиры.
– Паша?! Где он?!
Пашей звали внука хозяина этой квартиры. Генерал помнил, как он играл у него на даче…
– Без маски.
Денисова как холодной водой окатило. Матерясь и вспоминая, что ему показывал внук, – ему удалось все же поставить запись заново.
Такбир! Аллаху Акбар! Такбир! Аллаху Акбар! Такбир! Аллаху Акбар!
Стоп!
Без маски. Такой же боевик, как и все, короткая, не успевшая отрасти бородка. Автомат Калашникова, разгрузка.
Запись плохая, но…
– Он же… – генерал не узнавал своего голоса, – он же… в Англии учится. В Англии… У тебя… учится.
– Учился, – поправил заместитель директора Федеральной службы охраны, – учился, Иван Петрович. Учился…
– Что за х…я, – резко спросил генерал, – ты что, мать твою, несешь?! Он же русский у тебя!? Это что – он?!
– Иван Петрович… он – жив?
– Чего?!
– Его… он жив?! Его ваши взяли. Ваш. Он – жив?!
– Ты что несешь, Женя?! – вызверился генерал. – Что ты бормочешь, как институтка, сифак подхватившая?! Ты кого, б… воспитал в своем доме! Сторонника Аль-Каиды, твою мать! Ты кого, с…а, воспитал?! Ты ради этого нас всех в сортир спустил, гнида?! Ради этого гаденыша?!
– Внук он мне, Иван Петрович, – сказал заместитель директора ФСО, который в восьмидесятых был всего лишь молоденьким лейтенантом, счастливо спасшимся в бойне на Саланге. – Внук он мне. У Лильки… детей больше не будет… понимаешь?
– Понимаю? Понимаю?!!! Какого х… ты его за шкирку из этой сраной Англии сюда не приволок?! Как он у тебя докатился, б… до такого?! Какого х… ты все это время молчал, подонок?!
– Сказал бы – и что?! В «Черный Дельфин»? Или в могилу?! Мы все знаем, каково родственникам погибших, каково родственникам сослуживцев – а ты хоть раз представлял себе, каково родственникам террористов?!
– Да ты о…л?! Родственник террориста!
Генерал Денисенко взял себя в руки.
– Когда это началось?
– В прошлом году… – устало сказал хозяин квартиры.
– Конкретнее.
– Летом. В июле… кажется.
– Что требовали?! Ты им что-то дал?!
– Нет. Просто – не видеть. Блокировать информацию. А ты бы как поступил, а?
