– А вот смотри, – сказал Чжу Бацзе и опрокинул в рот еще одну чашку.
Тогда работник наполнил еще одну и снова передал ее Чжу Бацзе. Тот, как и в первый раз, опрокинул чашку прямо в рот.
– Да что у тебя, почтенный отец, глотка кирпичом выложена?
Пока Сюаньцзан читал молитву, Чжу Бацзе опорожнил шесть чашек риса. А потом принялся за еду вместе с остальными и запихивал в рот все без разбору.
После трапезы Сюаньцзан поблагодарил хозяев и обратился к ним с такими словами:
– Дозвольте спросить, по какому случаю у вас сегодня было устроено богослужение?
– Оно было устроено в память о том, кто должен скоро умереть.
Услышав это, Чжу Бацзе так и покатился со смеху.
– Ну и шутник же вы, почтенный, – сказал он. – Мы сами кого хотите надуем, а вы собрались нас провести.
– Не то вы говорите, почтенный, – произнес Сунь Укун. – Разве можно устраивать заупокойную службу по живому человеку?
Не отвечая, старцы в свою очередь спросили:
– По дороге сюда вы ничего не видели на берегу?
– Видели, – отвечал Сунь Укун, – каменную плиту с надписью: «Река, Уходящая в небо. Ширина восемьсот ли».
– А храма неподалеку не видели? Он принадлежит князю-оборотню Сокровенное Желание.
– Не видели, – отвечал Сунь Укун. – А что это за князь?
И старцы принялись рассказывать:
На мольбы отзываясь,
возводит богатые храмы,
В милосердье великом
помогает окрестным крестьянам;
Что ни год проливает
на поля благодатную влагу —
Облака благовещие
послушны чудесному магу.
– Но раз он посылает вам благодатный дождь и счастливые облака, значит он добрый?
– О, вы ничего не знаете! – топая от горя ногами и колотя себя в грудь, вскричали старцы.
Бессчетны милости его,
но он в сердцах рождает гнев;
Его безмерна доброта,
но ужас он внушает всем.
Он оборотень, злой колдун,
источник бесконечных бед,
Ему детьми мы платим дань:
он – кровожадный людоед.
– Он требует, чтобы ему приносили в жертву детей? – спросил Сунь Укун.
– Вы правы, – отвечали старцы. – И вот сейчас настала очередь нашей семьи. У меня есть дочь восьми лет, а у брата моего семилетний сын. Оба мы уже в годах и никогда больше не сможем иметь детей. А что может быть хуже! Ведь некому даже будет оплакать нас, когда мы умрем. Вот по этой причине мы и служим заупокойную службу.
Тут к хозяину обратился Сунь Укун с такими словами:
– Разрешите спросить вас, почтенный хозяин, много у вас добра?
– Да кое-что есть, – отвечал старец. – Одних поливных земель цинов пятьдесят да богарных семьдесят. Сто пастбищ, триста буйволов да около тридцати голов мулов и лошадей. Ну а свиней, овец, кур и гусей не перечесть. Запасов зерна в наших амбарах на две жизни, как говорится, хватит. Одежды не сносить.
– В таком случае на себя и пеняйте. Нельзя быть такими скрягами, – сказал Сунь Укун.
– Почему же это мы скряги? – спросил хозяин.
– Да потому, что за пятьдесят лянов вы можете купить мальчика, а за сто лянов – девочку и принести их в жертву вместо своих детей.
– Мы готовы потратить сколько угодно денег, но это не поможет. Оборотню нужны наши родные дети.
– А можно на них взглянуть? – спросил Сунь Укун.
Тут старец Чэнь Цин поспешил в дом и вынес на руках мальчика. Сунь Укун взглянул на него, произнес заклинание и, встряхнувшись, превратился в его подобие. Оба мальчика, взявшись за руки, стали прыгать и играть. Старцы до того напугались, что пали на колени и стали умолять Сунь Укуна принять свой обычный вид.
Сунь Укун снова произнес заклинание, принял свой обычный вид и сказал:
– Я спасу вашего сына, вместо него стану жертвой. Пусть возжигает благовония и совершает жертвоприношения предкам.
– За такую милость я дам вашему учителю тысячу лянов серебра на дорожные расходы, поскольку вас не будет в живых, – промолвил старец.
– Как так «не будет в живых»? – воскликнул Сунь Укун.
– Да вас же съест оборотень, – сказал старец.
– Вы думаете, он посмеет меня съесть? – спросил Сунь Укун.
– Если не съест, так только потому, что от вас дурно пахнет, – сказал старец.
– А теперь, – промолвил Сунь Укун, – сварите пять доу риса, приготовьте овощные закуски и преподнесите вон тому монаху со свиным рылом. Может быть, он согласится принять образ вашей дочери, и мы вместе с ним отправимся на съедение оборотню.
Услышав это, Чжу Бацзе воскликнул:
– Я могу превратиться в гору, дерево, камень, слона, буйвола! Но принять вид маленькой девочки не смогу.
– Не верьте ему, – сказал Сунь Укун. – Приведите побыстрее девочку.
Вскоре брат хозяина, старец Чэнь Дэн, принес на руках прелестную девочку. Вместе с ним явились его жена и все домочадцы. Они опустились на колени и стали отбивать поклоны, умоляя спасти ребенка.
– Если ты сейчас же не примешь вид этой девочки, – сказал Сунь Укун, – я пущу в ход свой посох!
– Не надо, не надо! – взмолился Чжу Бацзе. – Сейчас я попробую.
Чжу Бацзе произнес заклинание, покачал головой, и в тот же миг голова его превратилась в точное подобие головы девочки. Но его выдавало огромное брюхо.
– Ну-ка, поднатужься еще! – крикнул Сунь Укун.
– Не могу, – отвечал Чжу Бацзе. – Сколько бы ты ни бил меня, ничего не получится.
Тут Сунь Укун легонько дунул на Чжу Бацзе, и тот сразу же принял вид девочки.
Тогда Сунь Укун спросил:
– Вы как отправляете свои жертвы оборотню? Связываете их? Рубите на куски или поджариваете целиком?
– Ничего подобного мы делать не будем, – отвечал хозяин. – Мы возьмем два больших красных блюда, и вы сядете на них, после чего эти блюда мы поставим на стол, а стол слуги унесут в храм.
– Вот и чудесно, – сказал Сунь Укун. – Несите блюда, посмотрим, что из этого получится.
Когда блюда были принесены, Сунь Укун и Чжу Бацзе сели на них, слуги взяли столы, вынесли во двор, поносили немного и вернулись в дом.
– Видишь, брат, с каким почетом нас носят, – сказал Сунь Укун. – Когда же нас принесут в храм и оборотень примется за меня, ты беги.
– Так ведь неизвестно, с кого он начнет, – сказал Чжу Бацзе. – Если он прежде ест мальчиков, я смогу убежать. Если же девочек, тогда и не знаю, что делать.
– В прошлые годы, – сказал хозяин, – нашлись смельчаки, которые пробрались в храм и залезли там под жертвенный стол. Так вот они видели, что оборотень вначале ест мальчиков.
