– За Западными воротами дворца бушует пожар!
Услышав это, Сунь Укун подбросил чарку с вином высоко в воздух. Раздался звон, и пустая чарка упала на землю. Правитель засуетился и, изогнувшись в три погибели, стал кланяться Сунь Укуну:
– Преосвященный монах! Прости меня. Мне бы следовало просить тебя, как положено, откушать вино в парадных хоромах дворца! Но поверь, я дерзнул предложить тебе выпить здесь только потому, что под руками оказалось это вино.
– Да я на тебя не в обиде, – отвечал Сунь Укун. – Я бросил чарку совсем по другой причине.
Немного погодя появился еще один сановник и доложил:
– Ну и дождь хлынул с неба: сразу загасил пожар. По улицам текут потоки воды, но почему-то она пахнет вином.
Тут Сунь Укун со смехом сказал:
– Правитель! Теперь ты понимаешь, почему я кинул чарку с вином? Вовсе не потому, что был недоволен. Дело в том, что чудовище, потерпев поражение, умчалось на Запад, а я не погнался за ним. Тогда оно вернулось и напустило огонь. Я же этой чаркой вина загасил огонь и спас от пожара жителей города, живущих по обе стороны Западных ворот.
Правитель так обрадовался, что готов был тотчас же отдать монахам бразды правления, и пригласил их в тронную залу. А Сунь Укун продолжал говорить:
– Оборотень, который только что был здесь, – головной дозорный злого дьявола Сай Тайсуя. Он сказал, что послан за двумя дворцовыми прислужницами. Вернувшись ни с чем, он, конечно, обо всем доложит Сай Тайсую, и тот явится сюда сам, чтобы сразиться со мной. А это встревожит всех твоих подданных. Вот я и хочу выйти ему навстречу, схватить его еще в воздухе и освободить из плена твою Золотую царицу. Не знаю только, в какую сторону мне направиться. Может быть, ты скажешь, далеко ли отсюда логово этого дьявола?
– В свое время я посылал туда лазутчиков, – отвечал правитель. – Они отправились на боевых конях, и им потребовалось более пятидесяти дней, чтобы побывать там и вернуться обратно. Его обиталище находится на юге, более чем в трех тысячах ли отсюда.
Услышав это, Сунь Укун крикнул:
– Чжу Бацзе! Шасэн! Побудьте пока здесь и охраняйте нашего наставника, а я живо слетаю туда и обратно.
Сказав так, Сунь Укун взмыл ввысь и со свистом умчался. Вскоре он увидел высокую гору, и облако, на котором он летел, зацепилось краем за ее выступ. Тогда Сунь Укун прижал край облака, встал во весь рост на самой вершине, внимательно осмотрелся и увидел, что гора поистине замечательная.
Он уже хотел было отправиться на поиски пещеры, в которой обитал дьявол, но в это время из расселины горы вырвалось пламя, и мгновенно все небо запылало красным заревом. В следующий миг из пламени вырвался клуб зловещего дыма, а потом столб песка, который сразу же затмил солнце и скрыл небеса.
В нос Сунь Укуну набился песок, и он стал чихать. Обернувшись, Великий Мудрец нащупал в выступе скалы два круглых камешка, каждый величиной с гусиное яйцо, и запихал их себе в ноздри; качнувшись всем телом, он превратился в ястреба, обладающего способностью собирать огонь, и полетел в самое пекло. Там он сделал несколько кругов, и вдруг песок улегся, дым исчез, а огонь погас. Тогда Сунь Укун поспешно принял свой первоначальный вид. И тут внимание его привлекли резкие металлические звуки «дин-дин, дон-дон», словно кто-то бил в гонг.
Великий Мудрец пошел на звуки и вдруг увидел маленького оборотня-гонца с желтым флажком на плече и с сумкой за спиной. Оборотень бил в гонг и мчался во весь дух. Сунь Укун рассмеялся и сказал самому себе:
– Так вот кто, оказывается, бьет в гонг! Интересно, что за грамоту он несет? Надо узнать!
Тут Сунь Укун превратился в шмеля, полетел за оборотнем, сел на сумку и стал слушать, как бесенок бьет в гонг и бормочет:
– До чего же лют наш великий князь! Сверх всякой меры! Три года назад похитил он Золотую царицу в Пурпурном царстве, да, видно, не судьба им жить вместе, никак не может добиться ее расположения. Зря только губит неповинных прислужниц царицы, желая удовлетворить свою страсть. В первый раз привез двух – убил, затем четырех – тоже убил. В позапрошлом году вытребовал прислужниц, в прошлом году опять понадобились, в нынешнем году то же самое. Только ничего у него на сей раз не вышло. Нашелся какой-то Сунь Укун, который сразил головного дозорного, посланного за царицыными прислужницами. Наш великий князь так разгневался, что решил проучить то государство, и велел мне доставить им грамоту о войне. Вот я и думаю: если тамошний правитель не станет воевать, значит он человек с умом, если же вступит в бой, то наверняка потерпит поражение. Наш великий князь как напустит на его царство огонь, дым да еще песок, так никого в живых не останется: ни самого правителя, ни его слуг, ни подданных! Тогда мы займем столицу ихнего царства, наш великий князь провозгласит себя государем, а нас сделает придворными слугами. Я тоже получу какой-нибудь чин, но все равно меня будет мучить совесть, потому что я нарушил законы Неба.
Сунь Укун слушал, а сам втихомолку радовался:
«Ишь ты, оказывается, оборотни тоже бывают совестливыми!»
Сунь Укун зажужжал, отлетел в сторону, пролетел вперед на десять с лишним ли, встряхнулся и превратился в отрока-послушника.
Он обогнул склон горы, вышел навстречу оборотню и, подняв руки в знак приветствия, воскликнул:
– Господин мой! Куда спешишь? Какую грамоту несешь?
Оборотень как ни в чем не бывало отозвался, словно давно был знаком с отроком, перестал бить в гонг и, радостно хихикая, ответил:
– Наш великий князь послал меня в Пурпурное царство передать грамоту о войне!
– В Пурпурное царство? – прикинувшись удивленным, переспросил Сунь Укун. – Так ведь великий князь породнился с тамошней царицей!
– В позапрошлом году, – отвечал оборотень, – как раз когда он похитил ее, здесь объявился какой-то волшебник, который подарил Золотой царице пестрый свадебный наряд. Как только она его надела, у нее по всему телу выросли колючие шипы, такие острые, что наш великий князь даже погладить ее не осмеливается. А стоит ему прижать ее к себе покрепче, как в руки ему вонзаются шипы. Сегодня рано утром он послал своего головного дозорного за прислужницами царицы, но какой-то Сунь Укун схватился с этим дозорным и одолел его в бою. Наш великий князь сильно разгневался, а потому и велел мне отправиться в Пурпурное царство с грамотой о войне. Завтра он нападет на это царство.
– Отчего же это великий князь так разгневался? – спросил Сунь Укун.
– Да он и сейчас еще злится, – отвечал оборотень. – Ты бы сходил к нему и спел свои псалмы. Может быть, он сменит гнев на милость – вот будет славно!
Сунь Укун попрощался и побежал прочь, а оборотень пошел своей дорогой, продолжая бить в гонг. Тут у Сунь Укуна возникло злодейское намерение. Подняв посох, он повернул обратно, нагнал оборотня и так хватил его по затылку, что у бедняги голова раскололась, брызнула кровь и выскочили мозги, кожа на шее лопнула, а позвоночник вылез наружу. Тогда Сунь Укун достал из его сумки грамоту, засунул ее в рукав, а желтый флаг и медный гонг спрятал в придорожной траве.
