— Я серьезно. Вы можете представить себе подобное зрелище? Голый череп?
— Как на обложке атласа «Благодарные мертвецы»?
— Мне это кажется просто интересным, вот и все. А еще я слышала, что в Скалистых горах живут вампиры, которые сосут кровь носом. Они втыкают нос в ухо жертвы. Как вам такое нравится?
— Я хотеть ню-ухать твой кроф-ф!
Брайан уже принялся за третью пинту пива.
Не обращая на него внимания, Кейт гнула свою линию:
— В раннем фольклоре они описываются как краснолицые отечные создания. Вероятно, такими виделись людям последствия чрезмерного употребления крови. Я когда-то написала колонку о стригоях…
[9]
Слышали о таких? О румынских вампирах. Вам известно, что у них рыжие волосы, синие глаза и два сердца?
— Как у Мика Хакнелла,
[10]
— кивнул Брайан. — Много сердец и ни одной души.
Я покосился на него.
— Значит, если Таддеуш Палгрейв внезапно запоет «Удерживая годы»,
[11]
мне надо сматываться?
— Сначала выруби его усилок, — посоветовал Брайан. — Из соображений здравого смысла.
— Что ж, — кивнул я, — увлекательное начало работы. На всякий случай уточню, чтобы знать, что говорить мамочке, когда она позвонит и спросит, как у меня дела. Я, разумеется, скажу ей, что у меня все хорошо, что я провел по-настоящему увлекательное исследование битвы при Спотсильвании, нашел квартиру, один из моих коллег вампир, а я пытаюсь попасть в софтбольную команду, так?
— Что-то вроде того, — кивнула Кейт.
— Я не стал бы упоминать софтбол, — покачал головой Брайан. — Она расстроится, если тебя не возьмут.
Кейт обвела кончиком пальца краешек бокала.
— Просто мне до сих пор не верится, что Джейн Россмайр со мной даже не попрощалась. — Она обернулась ко мне. — Слушай, Новый Сотрудник, мы ведь, похоже, подружились, верно? Мы с Брайаном согрели твое одинокое сердце своим умиротворяющим трепом и все такое, правда? Окажи мне услугу. Если ты когда-нибудь решишь исчезнуть без видимой причины, не поленись попрощаться. Просто сунь мне под дверь записку или что-нибудь в этом роде. Всего пару слов типа: «До свидания. Спасибо за начос».
Я прикончил пиво.
— Договорились.
Прошло несколько недель, прежде чем я осознал, что течение сносит меня под прицел Таддеуша Палгрейва. В то время в мои обязанности входило сверять фактический материал публикаций с исходным исследовательским материалом и следить за тем, чтобы все факты и цитаты сопровождались соответствующими ссылками. Если в главе или колонке встречалось нечто, чему я не находил подтверждения в исследовательских материалах, я ставил на полях красную галочку. Глава не допускалась к публикации, пока не удалялись все красные галочки.
Поначалу, пока я только осваивался в этой роли, когда мне не удавалось подтвердить тот или иной факт, я часто подходил к авторам, которые неизменно восклицали что-то вроде: «О, прошу прощения, я нашел это у Боутнера! Это где-то у меня на столе…»
Постепенно я освоился и научился пользоваться собственными источниками, не пересекаясь с авторами. Со временем я вообще перестал обращать внимание на то, кто из авторов написал данные страницы. Поэтому и не подозревал, что работаю над творением Палгрейва, пока он внезапно не возник на пороге моего кабинета. Близился к окончанию последний рабочий день недели — пятница. Шел дождь. Я с нетерпением ожидал выходных.
— Замки червей, — произнес он.
Я готов был поклясться, что температура понизилась на десять или пятнадцать градусов. В одной руке он держал фиолетовую папку, которой похлопывал по косяку двери.
— Замки червей, — повторил он.
— Прошу прощения? — только и смог ответить я.
Он открыл папку и повернул ее таким образом, чтобы был виден текст внутри. На полях стояла единственная красная галочка. Он тяжело вздохнул.
— Вы усомнились в термине «замки червей» в моей колонке о скудном рационе войск федералов.
— A-а, ну да. Прошу вас, мистер Палгрейв, присядьте.
Я сбросил спортивную сумку со складного стула в углу кабинета.
Он остался стоять.
— Мистер Кларк… — начал он.
— Джефф, — перебил его я. — Пожалуйста, называйте меня Джефф.
Он посмотрел на меня с выражением, напоминающим искреннее любопытство.
— Это еще зачем?
— Видите ли, просто… если мы будем вместе работать, я думал, было бы неплохо обращаться друг к другу по имени.
— Вы что же, мистер Кларк, полагаете, что мы можем стать друзьями?
Я попытался расшифровать выражение его глаз.
— Я думал… — Я вздохнул и начал снова: — Сегодня пятница… день без формальностей…
Этот ответ его, похоже, удовлетворил.
— Ну да, разумеется, Джефф. — Каким-то образом он разбил мое имя на два слога, как будто переводя со староанглийского. — Давайте рассмотрим возмутительный параграф моего описания пищевого рациона солдат во время Чаттанугской кампании.
— Слушайте, я всего лишь проверял источники. Я вовсе не хотел…
— Основной рацион солдат армии федералов состоял из галет — самого простого печенья из муки, воды и соли. Галеты были очень удобным продуктом, предоставлявшим массу преимуществ армии во время марша. Их было легко производить и почти невозможно уничтожить. Галеты легко выносили любые колебания температуры и самое жесткое обращение, которому они неизменно подвергались в солдатском вещмешке. Более того, это твердокаменное изделие оказалось таким неуничтожаемым, что прежде чем съесть галету, солдату приходилось размачивать ее в утреннем кофе. Этот дополнительный шаг предоставлял еще одно дополнительное преимущество. Если неподобающие условия хранения продуктов способствовали вторжению в запасы насекомых, вымачивание в кофе приводило к тому, что любые нежеланные личинки и черви всплывали на поверхность, откуда их легко было снять. В результате солдаты часто говорили о своем рационе галет как о «замках червей». — Палгрейв перестал читать и выжидательно посмотрел на меня. — И что же? Вас это не устраивает?
— Это просто великолепно, — кивнул я. — Исчерпывающе и познавательно. Но мне нужен источник выражения «замки червей».
