— Значит, последнее доказательство того, что она жива,
поступило двенадцатого февраля, — повторил он, пытаясь в уме подсчитать,
сколько прошло с того времени дней, но безуспешно: голова наотрез отказывалась
думать.
— Есть еще кое-какие сведения, — заметил
Райен. — Но они,прямо скажем, нам не нравятся.
— Ну так посвятите меня в них.
— Находясь в Европе, Роуан осуществила перевод больших
денежных сумм. Эти переводы проводились через парижские и швейцарские банки. В
конце января они прекратились. А четырнадцатого февраля в Нью-Йорке были
представлены к оплате два обыкновенных чека. Как выяснилось, подписи на них
были фальшивыми.
— Так-так, — откинувшись назад, воскликнул
Майкл. — Значит, он держит ее в заключении. Раз подделал ее чеки.
Эрон кивнул.
— Точно нам пока ничего не известно. Свидетели в
Доннелейте и в Женеве утверждают, что вид у нее был бледный и болезненный. Что
же касается ее спутника, то за ним ничего дурного замечено не было. Наоборот,
все говорили, что он был с ней весьма обходителен. В самом деле, он всегда и
повсюду ее сопровождал. Никто ни разу не видел ее одну.
— Понятно, — прошептал Майкл. — Что еще
говорили свидетели? Расскажите мне все.
— Доннелейт сейчас представляет собой место
археологических раскопок, — сказал Эрон.
— Да, как же, помню, — произнес Майкл, бросив
взгляд на Ранена. — А вы читали историю Мэйфейров?
— Если ты имеешь в виду дело, которым занимается
Таламаска, то да. Я его изучил. Но, полагаю, мы сейчас собрались здесь не для
того, чтобы его обсуждать. Наша задача куда более конкретна. Узнать, где
находится Роуан и что мы можем предпринять, чтобы с ней связаться.
— Продолжайте свой рассказ о Доннелейте, — сказал
Майкл, обращаясь к Эрону.
— Очевидно, Роуан и Лэшер пробыли там четыре дня. Они
остановились на местном постоялом дворе. Значительную часть своего времени
посвятили изучению развалин замка, собора и деревушки. При этом Лэшер общался с
большим количеством людей.
— Вы находите необходимым называть его этим
именем? — осведомился Райен. — Должен заметить, что официально он
употребляет совсем другое имя.
— Официальное имя не имеет к нему никакого
отношения, — вступил в разговор Пирс. — Папа, пожалуйста, позволь ему
рассказать все как есть. Кстати сказать, этот Доннелейт, насколько я понимаю,
является тем самым археологическим проектом, который полностью финансируется
нашей семьей. Наверное, я никогда о нем ничего не услышал бы, если бы не прочел
досье Таламаски. Даже отец об этом ничего не знал. Проект осуществлялся под
руководством…
— Лорен, — перебил его Райен с некоторым
неодобрением в голосе. — Это не имеет отношения к данной теме. Итак,
начиная с января их больше ни разу не видели.
— Продолжайте, — сказал Майкл, изо всех сил
стараясь соблюдать спокойствие. — Что еще свидетельствовали люди, которые
их встречали?
— Они говорили, что видели женщину ростом порядка пяти
футов семи дюймов, которая была очень бледна и выглядела явно нездоровой. Рядом
с ней находился чрезвычайно высокий мужчина ростом примерно шести с половиной
футов. Все отмечали, что у него были красивые длинные волосы. Судя по внешнему
виду, оба они походили на американцев.
Майкл хотел что-то сказать, но сердце его так бешено
заколотилось, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он даже почувствовал
слабую боль за грудиной, но не хотел показывать вида, поэтому просто достал
носовой платок и, сложив его, слегка промокнул верхнюю губу.
— Она жива, — шептал он, — она в опасности.
Эта тварь держит ее в заключении.
— У нас нет прямых доказательств, — заявил
Райен. — Поэтому нам нечего представить суду. Мы занимаемся только тем,
что строим догадки. Но совсем другое дело, когда речь идет о фальшивых чеках.
Это уже является достаточным поводом, чтобы лица, вступившие в наследство,
могли предпринять немедленные действия.
— Судебные положения лично для меня являют собой
сплошную загадку, — заметил Эрон.
— Что верно, то верно. От них вообще можно сойти с ума, —
не упустил случая заметить Пирс. — Мы послали два образца крови, которую
обнаружили на месте происшествия, двум различным генетическим институтам. И что
вы думаете? Ни один из них не дал нам прямого ответа.
— Они нам ответили, что образцы испорчены или искажены
вмешательством какого-то другого вида приматов, который они не могут
идентифицировать, — пояснил Эрон.
Майкл горько усмехнулся:
— А что по этому поводу говорит доктор Ларкин? Что он
обнаружил, получив от Роуан образцы? Что она ему в связи с этим сообщила по
телефону? Мне надо знать все.
— Роуан была очень взволнована, — сказал
Пирс. — Она боялась, что их могут прервать. Поэтому очень торопилась
сообщить Ларкину, чтобы он, получив посланный ею медицинский материал, передал
его на исследование в Институт Кеплингера. Ее душевное состояние очень
встревожило доктора. По этой причине он решил вступить с нами в сотрудничество.
С одной стороны, он весьма предан Роуан и не хочет обманывать ее доверие, а с
другой — вполне разделяет наше беспокойство.
— Но ведь доктор Ларкин уже сюда прибыл, —
сказалМайкл. — Я видел его на похоронах.
— Да, он здесь, — подтвердил Райен. — Но он
совершенно не склонен обсуждать результаты исследований, которые провел
Институт Кеплингера.
— Из того, что доктор пожелал сообщить, — спокойно
произнес Эрон, — можно заключить, что он располагает довольно обширным
материалом об этом существе.
— Существе, — повторил Райен. — Опять мы
опускаемся до какого-то фантазерства, — сердито проговорил он. — Нам
не известно, является ли этот мужчина существом, или подвидом человека, или
чем-то еще. Мы даже не знаем, как его зовут. Мы знаем только то, что он умен,
образован, сообразителен и бегло говорит с американским акцентом. Люди, которые
общались с ним в Доннелейте, нашли его интересным собеседником.
— Но какое, скажи на милость, это имеет
значение? — возмутился Пирс. — Папа, во имя любви к…
Майкл прервал его:
— Что именно Роуан прислала доктору Ларкину? Какое
заключение сделали в Институте Кеплингера?
