Тогда я выстрелил ему в грудь. Броня сохранит самозванцу жизнь, а вот несколько рёбер непременно сломается. Шпион с воплем упал.
Я ударом ноги выбил заклинивший дверь гаечный ключ и позвал:
— Сюда.
А сам вздёрнул негодяя на ноги, отобрал нож и приставил к подбородку пистолет. Там у него не было никакой брони. Надо отдать шпиону должное: он почти успел оправиться от мощнейшего удара в грудь (с такого расстояния выстрел, должно быть, подобен удару кувалдой) и теперь обдумывал, как бы ещё мне насолить.
В будку протиснулись профессор, полковник и начальник станции. Места для всех там было маловато.
— Почему вы его не убили? — поинтересовался полковник.
— А вы умеете управлять поездом, Джеймс?
— Нет.
— А вы, Джеймс? Или вы, Джеймс?
Братья покачали головой.
— Тогда он пока нужен живым. Кто-нибудь из вас сможет хотя бы отцепить состав?
— Это просто, — обрадовался Мориарти-младший.
Он подобрал с пола гаечный ключ и с его помощью поднял крышку люка, под которой обнаружился рычаг. Джеймс потянул за него. Раздался скрежет. Мы наконец-то избавились от «Каллиника», но продолжали двигаться всё в том же направлении, и весьма быстро.
Дорога к мосту шла под уклон. Наш локомотив набрал скорость и теперь подталкивал остальные вагоны.
— Ну, приятель, — я заглянул рассерженному человеку-тени в глаза и чуть отстранил от его подбородка пистолет, — ты в детстве не мечтал стать машинистом?
Быть может, я в нём ошибся? Многие в подобной ситуации предпочли бы умереть, но не сдаться. Некоторые игроки, увидев грозящий им мат в два хода, пинком переворачивают доску. Про себя точно не скажу — никогда не имел случая проверить, — но думаю, что я именно из таких. На его месте рассмеялся бы и предложил отстрелить мне башку.
Но этот оказался расчётливым малым.
Вроде профессора. Хладнокровный и практичный.
Поверженный шпион молча встал и склонился над панелью. Аккумуляторы уже успели зарядиться: зажужжали генераторы и какие-то ещё штуки, в ёмкостях забулькала кислота. Вроде бы и делать-то особо ничего не нужно — лишь запустить двигатель. И мы спасены.
«Каллиник» выкатился из ущелья и каким-то чудом вписался в небольшой поворот. Впереди маячила река Росс. Передняя часть состава проломила белую деревянную перекладину — предупредительный знак.
— Ту-ту, — мрачно сказал я.
Человек-тень дёрнул рычаг. Раздался свисток (в действие его привёл явно не пар). Значит, двигатель работает. Пронзительно взвизгнули колёса.
Мы отделились от поезда.
Сквозь открытую дверь, которая раньше вела в соседний вагон, теперь виднелись рельсы, спускавшиеся к краю обрыва. Впереди поджидал Росс — спокойная тихая река, не какой-нибудь неистовый бурлящий поток. Посреди неё на колонне торчала бесполезная средняя часть моста, повёрнутая в сторону.
Расстояние между нами и остальным составом увеличивалось, но мы всё ещё ехали в нежелательном направлении.
Можно пристрелить самозванца прямо сейчас, это ничего не изменит. Но я всё же решил подождать — пусть его настигнет та же участь, что и нас.
Передний двигатель перевалил через край, мелькнули в воздухе вагоны с воздетыми огненными соплами. «Каллиник» мчался так быстро, что я было подумал, он перескочит через реку. Но поезд врезался в бык моста и рухнул в воду. Раздался грохот покорёженного металла…
…и прогремел взрыв. Ещё несколько месяцев потом у меня плясали перед глазами цветные пятна. Греческий огонь вылился в поток. Пламя разлилось по волнам, образовав посреди реки полыхающий остров.
И мы вот-вот свалимся на него.
Но скорость всё-таки упала. Протестующе завизжали рельсы.
Мориарти снова уцепились за ремни.
В открытую дверь я видел, сколько шпал оставалось между нами и обрывом.
Меньше, ещё меньше…
И вот уже ни одной. Мне показалось, задние колёса подъехали к самому краю. Вагон замер. Всех побросало вперёд, и начальник станции чуть не вывалился в проём, прямо в горящую реку. Братья не бросились его спасать, но он сумел в последнее мгновение ухватиться за остатки слюдяной двери.
Двигатель работал. Колёса крутились.
Мы покатились прочь от обрыва.
В проёме снова показались шпалы. Река постепенно удалялась. Нас больше не задерживал состав, поэтому мы быстро набрали скорость. Назад, в Фэл-Вэйл. Вот мелькнуло знакомое ущелье.
Я снова ткнул шпиона револьвером, и тот неохотно сбавил скорость. Не хватало нам теперь крушения, это уже будет совсем не смешно.
— Не хочешь в свисток посвистеть? — поинтересовался я.
Он ничего не ответил.
— Следующая остановка — Фэл-Вэйл, — весело продолжил я. — Эдод нобер у ваз не бройдед…
{43}
IX
Останки «Каллиника» подъехали к станции. Под моим присмотром наш машинист дёрнул тормоз и заглушил двигатель, я на всякий случай ещё раз ткнул его пистолетом. Шпион последовательно переключил несколько рычагов. Гул движителя стих.
Полковник Мориарти попытался было снова командовать, но его никто не слушал. Те, кто раньше вытягивался в струнку при его появлении, теперь покоились на дне реки вместе с разлюбезным червём. Департамент снабжения уже не назовёшь безопасным местом службы. Во время пресловутых будущих войн в списках убитых, несомненно, будут числиться и секретари, и машинисты.
Сражение в Фэл-Вэйле закончилось.
Из вагона выбраться было довольно затруднительно: боковые двери отсутствовали, оставался лишь проём в задней части. Так что братьям Мориарти пришлось лезть вниз, на рельсы, а потом забираться на платформу. Можно было, конечно, дойти до дальнего её конца и спокойно подняться по ступенькам, но Джеймс-младший решил продемонстрировать всем свою ловкость и вскарабкался на платформу, ободрав брюки на коленках. Его старшим братьям, разумеется, понадобилось следовать его примеру, несмотря на почтенный возраст, тесные жилеты и неважнецкую физическую форму. Полковник оторвал ноги от гравийной насыпи, крякнул, побагровел, и в итоге его затащили наверх начальник станции и Веркине. Он растерял несколько жилетных пуговиц и последние остатки командирского духа.
Братья протянули руки, чтобы помочь почтенному профессору. Но Мориарти захотел в кои-то веки выложить на стол один из своих козырей.
Он отступил на два шага, ринулся вперёд и взлетел на платформу с проворством молодой макаки. Профессор на самом деле обладал жилистым телосложением и поддерживал превосходную форму, хотя и производил впечатление сухого сгорбленного слабака. Несколько раз подобное заблуждение губило недалёких противников, которые принимали его за лёгкую добычу. Мориарти выучился некоторым восточным трюкам. А ведь никто так не владеет грязными приёмчиками, как китайцы. Они целую религию сотворили из обманных ударов и пинков, хотя с английского боксёрского ринга за подобные ухищрения вас выгнали бы с позором. К тому же мой работодатель придерживался хитроумной диеты — что-то с дынными семечками и морковными очистками. Даже если такой рацион сулит вечную молодость и увеличивает мужское достоинство на шесть дюймов, вы меня не заставите это есть.
