Переступая порог шатра, он вспоминает постоянные споры о его будущем.
Бейли оказывается в комнате, напоминающей ему гостиную бабушки, разве что запах лаванды ощущается здесь не так остро. Вдоль стены расставлено несколько стульев, но все они пустуют. Взгляд Бейли задерживается на горящей свече, и он не сразу замечает полог из нанизанных на нитку сверкающих бусин.
Бейли никогда не приходилось видеть ничего подобного. Он наблюдает за игрой света в хрустальных шариках, не зная, то ли можно войти, то ли нужно подождать приглашения. Ищет глазами табличку с правилами поведения в этом месте, но ничего не находит. Бейли растерянно топчется в пустом вестибюле, когда из-за хрустального полога раздается голос.
— Входи, прошу тебя, — слышит он. Это голос женщины, тихий, но звучит он так, словно она стоит прямо рядом с ним, хотя Бейли уверен, что он раздается из соседнего помещения. Он робко касается гладких и холодных на ощупь бусин. Рука свободно проскальзывает сквозь завесу, легко уступающую его прикосновению, словно вода или высокая трава. Длинные нити приходят в движение, и бусины, соприкасаясь в темноте, издают звук, напоминающий шелест дождя.
Комната, в которую он попадает, уже не так похожа на бабушкину гостиную. Повсюду горят свечи, а в самом центре за столом сидит женщина с закрытым вуалью лицом, одетая во все черное. На столе колода карт и большой хрустальный шар.
— Прошу садиться, молодой человек, — произносит она, и Бейли делает несколько шагов к стулу напротив нее. Присев, он с удивлением отмечает, что стул весьма удобный и совсем не такой жесткий, как стулья его бабушки, хотя внешне почти ничем от них не отличается. Только сейчас Бейли приходит в голову, что за исключением рыжеволосой девчонки, никто в цирке ни разу с ним не заговорил. На протяжении всего выступления иллюзионистка не проронила ни слова, хотя в тот момент он не обратил на это внимания.
— Боюсь, мы не можем начать, пока не будет внесена плата, — говорит гадалка. Бейли с облегчением думает, что не зря захватил карманные деньги на случай непредвиденных расходов.
— Сколько с меня? — интересуется он.
— Сколько не жалко за то, чтобы заглянуть в свое будущее, — говорит прорицательница. Бейли ненадолго задумывается. Это довольно странно, но справедливо. Он вынимает из кармана несколько монет в надежде, что этого будет достаточно, и кладет на стол. Гадалка не притрагивается к деньгам, лишь простирает над ними руку — и монеты исчезают.
— Скажи, что бы ты хотел узнать? — спрашивает она.
— Про свое будущее, — говорит Бейли. — Бабушка хочет, чтобы я поступал в Гарвард, а отец — чтобы взял на себя управление фермой.
— А чего хочешь ты? — спрашивает прорицательница.
— Я не знаю, — признается Бейли.
В ответ раздается смех, но звучит он по-доброму, и Бейли внезапно становится легко, словно он беседует с самым обычным человеком, а не с таинственной провидицей, а может, даже волшебницей.
— Ничего страшного, — улыбается она. — Давай посмотрим, что об этом говорят карты.
Прорицательница берет со стола колоду и, разделив надвое, начинает тасовать. Карты двумя волнами слетаются в одну стопку, перемешиваясь друг с другом. Стремительным движением она раскладывает их дугой. Пестрый черно-белый рисунок рубашки смотрит вверх.
— Выбери одну карту, — говорит гадалка. — Не торопись. Это будет твоя карта, она будет обозначать тебя.
Бейли морщит лоб, разглядывая карты. Они все выглядят одинаково. Серебряное тиснение, некоторые лежат не так ровно, как другие. Он несколько раз проводит глазами по веренице карт, и наконец его взгляд останавливается на одной из них. Она почти полностью скрыта под картой, лежащей на ней, и потому незаметнее прочих. Виднеется лишь тонкий краешек. Он протягивает руку, но замирает в нерешительности.
— Я могу до нее дотронуться? — спрашивает он, испытывая тот же острый страх, как в тот раз, когда ему впервые позволили расставить на столе парадный сервиз. Как будто ему на самом деле нельзя касаться подобных вещей. Как будто он может что-то нарушить неосторожным прикосновением.
Но прорицательница кивает, и Бейли, прижав карту пальцем, вытягивает ее из общей кучи на середину стола.
— Ты можешь ее перевернуть, — говорит прорицательница, и Бейли послушно переворачивает карту.
Изображение на обратной стороне не похоже ни на одну из игральных карт красных или черных мастей, к которым он привык: бубны, черви, трефы, пики. Рисунок выполнен в черных, белых и серых тонах.
Это сказочный персонаж, рыцарь на коне. Белый конь и серые доспехи на фоне темных облаков. Кажется, что лошадь мчится галопом, рыцарь в седле пригнулся к холке, меч обнажен, словно он собирается вступить в поединок с невидимым врагом. Бейли разглядывает карту, гадая, куда скачет воин и что все это означает. «Рыцарь Мечей», — гласит причудливая надпись под изображением.
— Значит, это я? — спрашивает Бейли.
Гадалка с улыбкой собирает карты в аккуратную стопку.
— Эта карта представляет тебя в нашем гадании, — объясняет она. — Она может означать какое-то движение или путешествие. Смысл карт не всегда одинаков, они могут менять свое значение в зависимости от того, кому гадаешь.
— Непросто, наверное, разобраться во всем этом, — замечает Бейли.
Гадалка снова усмехается.
— Бывает нелегко, — говорит она. — Но мы все-таки попытаемся, верно?
Бейли кивает, и она снова начинает тасовать колоду, перекладывая карты то вниз, то вверх, а затем разделяет их на три стопки и выкладывает на столе над картой с изображением рыцаря.
— Выбери стопку, которая тебе больше нравится, — предлагает она.
Бейли сравнивает стопки. Одна из них немного небрежная, другая больше двух остальных. Его взгляд постоянно возвращается к стопке справа.
— Вот эта, — говорит он, и, хотя выбор был сделан наугад, ему кажется, что он попал в точку.
Кивнув, прорицательница снова собирает все карты, оставляя выбранную Бейли стопку наверху. Она начинает переворачивать карты одну за другой, выкладывая их на столе непонятным узором: одни друг на друга, другие просто в ряд. Наконец на столе оказывается с дюжину карт. Как и та, на которой изображен рыцарь, все картинки черно-белые. Некоторые совсем простые, некоторые посложнее. Часть из них изображает людей в разных ситуациях, часть — животных, на других нарисованы кубки, монеты или мечи. Искажаясь, карты отражаются в лежащем на столе хрустальном шаре.
Какое-то время прорицательница смотрит на карты, и Бейли понимает, что она ждет, что они ей скажут. А еще ему кажется, что она улыбается, но не очень хочет это показывать.
— Как интересно, — говорит прорицательница. Сначала она дотрагивается до карты, изображающей девушку в ниспадающей тоге с весами в руках, потом до другой, и хотя Бейли не успевает разглядеть ее так же хорошо, как первую, ему кажется, что это падающая башня.
