Они подошли к ее двери.
— В половине восьмого. Мне нельзя поздно возвращаться — дверь закрывают. До встречи.
Ровно в половине восьмого Рэй стоял на пороге в новой рубашке, галстуке и ботинках. Он уже заказал столик (на имя Гордона) в «Граспо ди Уа», подумав, что вряд ли Коулмэн и Инес будут ужинать там два вечера подряд.
Элизабетта встретила его на пороге в бледно-голубом платье. Этот цвет явно шел ей.
— Добрый вечер. Поднимитесь на минутку. Я уже скоро.
В столовой за накрытым столом с бокалами красного вина сидели родители Элизабетты и ее тетя. Тетя походила на отца, зато мать Элизабетты, улыбчивая блондинка, была очень похожа на дочь. Рэй заметил, что она внимательно изучает его.
К столу Рэя не пригласили, Элизабетта, напротив, поскорее надела пальто.
— Я живу здесь по соседству, у синьоры Кальюоли, — объяснил Рэй, обращаясь к матери Элизабетты, хотя понимал, что в этом нет необходимости.
— Вы здесь надолго?
— На несколько дней.
— Элизабетта, ты должна быть дома к одиннадцати, — сказал отец девушки.
— Разве я не знаю, что мне вставать с петухами? — ответила та.
— Где вы собираетесь ужинать? — спросила ее мать.
Рэй прочистил хриплое горло:
— В «Граспо ди Уа».
— А-а, очень хорошо, — заметила тетя.
— Да, думаю, не плохо, — сказал Рэй.
— Пойдем. — Элизабетта подошла к тете и чмокнула ее в щеку.
Глава 6
Элизабетте — фамилия ее была Стефано — ресторан понравился. Это Рэй сразу заметил, как только они вошли.
Коулмэна не было видно.
Рэй заказал виски, девушка — чинзано. На вид ей было лет двадцать пять. Рэй по-прежнему чувствовал себя неважно, все тело ломило, но он постарался скрыть свое состояние приветливыми манерами и разговором.
— Вы всегда жили в Венеции? — спросил он.
Элизабетта ответила, что она, как и ее мать, родилась в Венеции, а вот отец был родом из маленького городка к югу от Флоренции. Он служил управляющим в магазине кожаных товаров возле моста Риальто.
— А вы? Вы не полицейский агент? — в свою очередь спросила Элизабетта, смерив Рэя серьезным и внимательным взглядом.
— Бог ты мой! Нет, конечно! Вам, наверное, интересно, почему я не остановился в отеле? Я скажу вам почему. Дело в том, что я скрываюсь от одних своих друзей-американцев.
Она недоверчиво нахмурилась:
— И зачем же вы скрываетесь?
— Они хотят, чтобы я поехал с ними в Рим. Если я остановлюсь в отеле, они разыщут меня, потому что не поверили, когда я сказал, что уезжаю в Америку. Теперь вы поняли?
Слова эти прозвучали неубедительно, во многом из-за его примитивного итальянского. Было заметно, что девушка не верит ему и чувствует себя неловко. Он посмотрел на часы:
— Давайте вместе следить за временем. Ведь вам нужно вернуться к одиннадцати? Сейчас пять минут девятого.
Девушка мило улыбнулась:
— Ой, мои родители не такие уж и строгие.
У нее были красивые полные губы и крепкие белые зубы. Должно быть, она хороша в постели, подумал Рэй, гадая про себя, девственница она или нет. Он хотел было продолжить свою историю, но подошел официант. Когда он принял заказ, Рэй вернулся к разговору:
— Мои друзья — бывшие сокурсники. Это сугубо мужская, грубоватая компания. Когда я заявил, что не поеду с ними в Рим, они бросили меня в воду. Это было два дня назад. Вот почему я простужен.
— В воду?! Где же? — В глазах Элизабетты появилась тревога.
— В один из каналов. Я сразу же выбрался на берег, но было так холодно… Мне пришлось долго идти пешком до отеля, и я ужасно промерз. Я сказал друзьям, что уезжаю, и собрал чемодан, но…
— Они извинились?
— Ну, в некотором роде да. — Рэй улыбнулся. — Только я точно знаю: они не поверили, что я уезжаю. Я оставил свой чемодан на вокзале в камере хранения — так хорошо побыть свободным без вещей несколько дней.
Рассеявшееся было недоверие вернулось к девушке.
— Я не верю вам. Не верю ни одному слову.
— Почему?
— Чем вы занимаетесь в Америке?
— У меня картинная галерея, — ответил Рэй.
Элизабетта снова хихикнула.
— Вы говорите одну неправду за другой. — Она огляделась по сторонам и мягко добавила: — Я думаю, вы совершили что-то скверное и теперь прячетесь.
Рэй тоже огляделся по сторонам, думая увидеть Коулмэна.
— Мне кажется, вы хотите меня обидеть, — с улыбкой проговорил он, принимаясь за суп.
— Я так устала от Венеции, — со вздохом сказала она.
— Почему?
— А все одно и то же. Зимой холодно, летом полно туристов. И всегда вокруг одни и те же люди. Я имею в виду не туристов, а тех, кто рядом со мной. — Минуты две-три она продолжала в том же духе, с наивным, детским выражением на лице жалуясь на скуку.
Рэй вдруг понял, что она ужасно примитивна, но вежливо слушал. Таким девушкам, подумал он, обычно предлагают только одно — выйти замуж, сменив одну скуку на другую. Наконец он спросил:
— А вы не можете куда-нибудь поехать? Или поработать в другом городе? Например, во Флоренции.
— А, Флоренция… Я была там однажды, — уныло проговорила она.
У Рэя оставался только один вопрос:
— А замуж вы не хотите?
— Ну, когда-нибудь выйду. Я не спешу. Правда, мне уже двадцать два. Но ведь это еще не очень много? Скажите, я выгляжу на двадцать два?
— Нет. Я бы сказал, вы выглядите на двадцать.
Комплимент порадовал ее. Она выпила свое вино, и Рэй налил ей еще.
— Этот парень из бара, Альфонсо, хочет жениться на мне, — сообщила она. — Но мне он не очень нравится.
Элизабетта разговаривала с ним на равных: как с приятелем или подружкой, но постепенно ее привлекательность таяла в глазах Рэя. У нее могло быть прекрасное тело, но то, что она говорила, вызывало у Рэя тоскливую скуку и убивало всякие желания.
Она принялась рассказывать о родителях, об их бесконечных ссорах по пустякам. Ее мать считала, что деньги нужно как можно больше вкладывать, отец же мечтал купить ферму близ Кьоджи и уйти на покой. Братьев и сестер у нее не было, и она никак не могла определиться, чью же сторону принять — матери или отца, — и призналась, что их споры заставляют ее разрываться надвое. Половину заработка она отдавала родителям, предоставляя им решать, как поступить с этими деньгами. Тетя Розалия была куда более здравомыслящим человеком, но, к сожалению, не имела на них никакого влияния.
