Ориан взглянула на свои часики. Подумать только, в «Финансовой галерее» важна даже четверть часа. Нагрузка так велика, что Ориан порой приходилось четко ограничивать себя: пять минут — на составление указаний для рассыльного, пять минут — на разговор по телефону, пять минут — на проверку показаний. Утром она приходила с заранее составленным списком и по мере выполнения намеченного вычеркивала пункты красным карандашом. В салоне она провела уже больше двух часов и понимала, что не хочет уходить. Каштановые волосы, спадавшие на плечи, показались ей вдруг жесткими по сравнению с новым лицом, отражавшимся в зеркале. Такой разрыв не ускользнул от Клода, который подхватил несколько прядей и быстро стал орудовать ножницами.
К ее ногам падала ее печаль, безжизненные пряди, преждевременно старящие ее. И Клод мог видеть в глазах Ориан восхитительный блеск женщины, благодарной ему за то, что находит себя красивой.
Парикмахер не был бахвалом. Если он говорил о ком-то из знаменитостей, кто стригся у него (приходили к нему многие), то рассказывал лишь безобидные анекдоты. Заметив, что волосы Ориан падают на ее голые лодыжки и щекочут их, Клод заговорил о Катрин Денёв.
— Я помню, как ее русые локоны падали на черные плитки пола. Они были похожи на золотые нити. Я аккуратно подмел их и хотел выбросить, но она попросила не делать этого. Я собрал волосы в пакет. Она хотела посмотреть, как ее волосы будут гореть в камине ее загородного дома. Я часто думаю об этом необычном огне: было ли пламя таким же светлым и сильным, как талант актрисы?
— Можете быть спокойны, — сказала Ориан, — мои мерзопакостные патлы наверняка закоптят трубу!
— А что вы знаете? Во-первых, ваши волосы не мерзкие и не патлы. Они просто неухоженные. Когда вы увидите свою стрижку, вы будете другого мнения о них.
Он болтал просто так, спокойно, будто объяснял хорошему ученику, что его посредственные результаты происходят оттого, что он не знает своего таланта. Именно так восприняла Ориан этот скрытый упрек. Он подготовил ее к траурному для каждой женщины моменту — прощанию с длинными волосами. Зато позже наступает радость — от осознания своего нового облика и освобождения от прошлого. Клод знал по опыту, что женщины, желающие изменить прическу, обычно стоят на пороге потрясений в личной или профессиональной жизни.
Он снял с ее плеч махровое полотенце. Наконец-то Ориан могла себя рассмотреть. Ее охватила радость.
Она вышла бодрым шагом. Погода стояла прекрасная. Прием в Валь-де-Грас начинался после обеда. Она некоторое время шла без цели, ловя свой силуэт в витринах магазинов. Она думала, много ли денег лежит на ее банковском счете, — ею овладело неукротимое желание поменять свой гардероб. Ориан осведомилась у ближайшего банкомата о своем счете. Он оказался отрицательным.
31
Когда большое черное облако дыма поднялось в небо над столицей, многие парижане решили: «Надо же, опять „Лионский кредит“ горит!» Все еще помнили пожар 5 мая 1996 года: пламя за несколько минут уничтожило классическое здание главного народного банка. Квартал был перекрыт, прилегающие улицы очищены. На глазах высунувшихся из окон зевак пожарные вели борьбу с огнем. Припоминался, кстати, и другой пожар: в магазинах «Прэнтан» в начале 20-х годов; свидетелем его был один генерал, некий генерал Нивер, утверждавший, что первым увидел пламя, высота которого превышала десятиэтажный дом. Молва почему-то приписывала спасение этих магазинов вышеназванному генералу…
Но в этот раз черный дым поднимался с нечетной стороны домов.
Оповещенные соседями пожарные нашли, что очаг возгорания находился на последнем этаже здания, стоявшего в глубине улицы; горел верх «Финансовой галереи». Спасательные работы начались незамедлительно. Три пожарные машины примчались через десять минут после тревожного телефонного звонка. Они смогли без затруднений подъехать к зданию и направить струю воды к небольшому окну, из которого валил дым, вырываясь толчками.
— Что там может гореть? — спросил майор Жибер, руководивший работами.
Прибежал вахтер, который раньше ничего, конечно, не заметил.
— Есть кто-нибудь наверху? — спросил майор.
— Никого, — задыхаясь, ответил вахтер. — В субботу офис закрыт. Следователь Казанов поднимается иногда взять какую-нибудь папку, но этим утром я ее не видел.
— Вы никого не заметили?
Вахтер подумал.
— Часов в десять приходил советник Маршан. Он сказал, что забыл в кабинете какие-то бумаги. Спустился он примерно через полчаса. Далее, могу заверить вас, здание пустовало. Только я и пес Кадор.
Вахтер указал на красивого волкодава, прижимавшегося к своему хозяину и поскуливавшему.
— Прошу прощения, — извинился его хозяин, — Это все ваша форма: он не привык к ней.
Задрав голову к пылающему этажу, майор пытался понять причину возгорания.
— А что там, на последнем этаже?
Вахтер, явно смущенный, поскреб затылок.
— Знаете ли, хоть здание и отстроено, но нельзя сказать, чтобы у следователей был особый комфорт и достаточно места для работы. Пришлось убрать все лишнее в подсобку на шестом — там старые компьютеры, ненужные бумаги, негодная мебель и всякий хлам.
— Понятно, — вздохнул майор. — Полагаю, что в комнату не проведено электричество и она освещается только солнцем.
— Совершенно верно. — восхищенно воскликнул вахтер. — Как вы догадались?
— Приходилось встречаться. Когда солнечный луч бьет в это стекло, получается эффект лупы. Так что нельзя оставлять там ни старых компьютеров, ни бумажного хлама. Солнечный зайчик на этом мусоре — и костер заполыхал.
Вахтер покачал головой, потом отошел. С фасада струилась вода, подаваемая наверх. За предохранительной лентой, протянутой до книжного магазина дель Дука, столпились ротозеи. На месте события были установлены телекамеры, шныряли репортеры радио с микрофонами.
— Ответов не будет, — бросил майор Жибер представителю прессы, настойчиво пытавшемуся расспросить его. — Нет никаких гипотез и о поджоге. Пока нам ничего не известно. «Финансовая галерея» — не «Лионский кредит», здесь нет банковских сейфов, к тому же я сомневаюсь, что секретные материалы хранятся в подсобке.
— Ладно, — согласился представитель прессы. — Я подожду. — Он посмотрел на часы. — Это еще может попасть в дневные новости на «Франс-2». Редактор там что надо.
Майор Жибер раздраженно взглянул на него. Журналист отстал. Странный запах разносился по кварталу. Запах гари. Но не только.
— Пахнет горящей пластмассой. Запах ядовитый, — сказал репортер одному из пожарных; они уже поднялись по лестнице до антресолей между пятым и шестым этажами. — Все проверено. В здании пусто. Надеюсь, никто не живет на последнем этаже.
Раздался сильный хлопок. Пламя, до этого выбивавшееся через узкое окно, неожиданно пронзило крышу. К грохоту взрыва примешались изумленные вопли зевак.
