Эпилог
Дальше была тишина. В паре газет промелькнули крохотные
заметки о том, что у писательницы Милады Смоляковой умерли одновременно и мать,
и свекровь. Потом другое издание сообщило: родительница литераторши жива,
скончались бабушки. Но особого ажиотажа известие не вызвало, сотрудники
издательства «Марко» работали четко и аккуратно, журналисты получили лишь
определенную часть информации.
Я более с Ми не общаюсь, полагаю, ей было бы неприятно
видеть женщину, которая, пусть и желая помочь, раскопала все ее тайны. Впрочем,
у Смоляковой есть номера моих телефонов, если захочет – сама позвонит. Но
детективщица не спешит выйти на связь.
Позавчера я купила журнал с еженедельной программой
телевидения, раскрыла его и ахнула. Почти все издание было занято фоторепортажем
под названием «Новый дом собачки Чуни». Я вцепилась в глянцевые страницы и
принялась изучать интервью, щедро сдобренное снимками. Текст был такой.
«– Вы переезжаете в новый дом? Чем же плох прежний?
– Главная причина в том, что здание, где до сих пор жила моя
семья, расположено в березовом лесу. Увы, у дочери началась аллергия на пыльцу
этого дерева, вот и пришлось переезжать. Накладно, конечно, но ведь речь идет о
здоровье девочки.
– Ваш прежний дом был огромным дворцом, а теперешний –
маленький коттедж, всего двести метров. Отчего столь значительное уменьшение
площади? Вы начали нуждаться?
– Нет, нет, издательство по-прежнему платит хорошие
гонорары, и у меня полно творческих планов. Просто нам с дочерью нет
необходимости в громадном здании. Для двух женщин хватит пяти комнат. У каждой
по личной спальне, еще столовая, гостиная, библиотека и кухня плюс баня.
– Но куда делись остальные члены вашей семьи?
– Недавно мы понесли тяжелую утрату, умерли две пожилые
родственницы, любимые бабушки. Они были в преклонных годах, дожили почти до
девяностолетия. Мой сын Никита получил предложение работать в Америке, он с
женой Лизой улетел в Нью-Йорк. Никита будет заниматься там торговлей книгами
российских авторов, в США много эмигрантов из России, они традиционно читают
своих писателей. Мы с Настей не захотели вдвоем оставаться в громадном здании и
подыскали для себя меньший дом.
– А ваши животные?
– Они, конечно, с нами.
– Все?
– Естественно.
– Нравится ли новая обитель собачке Чуне?
– Она в восторге, старый дом для нее был слишком велик.
– Значит, можно считать, что Чуня одобрила переезд?
– Вне всяких сомнений».
Тут и там на полосах были разбросаны фото. Ми со стопкой
своих книг; Настя в обнимку с Чуней; небольшой симпатичный домик, абсолютно
стандартного вида (похоже, Смолякова купила первый попавшийся особняк); Кит и
Лиза в VIP-зале аэропорта с чемоданами и сумками, и у всех, включая Ми, на
губах улыбки. Счастливая, благополучная, хорошая семья, есть чему позавидовать:
мама-писательница, сын-бизнесмен, невестка-журналистка, дочка-школьница… У
таких людей все ладится, нет у них никаких проблем. Счастливица эта Смолякова –
богатая, здоровая, да еще дети отличные. Редко кому господь отсыпает столько
хорошего.
В статье не было ни слова про бывшую невестку писательницы
Наташу, но я отчего-то пребывала в уверенности: девица на свободе, может, тоже
уехала из страны или живет спокойно в Москве. Я отложила журнал и ощутила
настоящее восхищение. Похоже, Милада Смолякова, хрупкая, нежная, отзывчивая, со
всех ног бросающаяся людям на помощь, на самом деле сделана из железа.
Оказавшись в тяжелой ситуации, Ми не упала духом. Наверное,
она, как и я, считает, что безвыходных положений в жизни не бывает. Смолякова
действовала решительно, без всякой жалости к нажитому добру. Она быстро продала
дом и отправила Кита в Америку, сделав сыну последний подарок, – приобрела
бизнес. Наверное, мать поставила сыну условие: ты никогда не возвращаешься в
Россию. А может, эти слова произнесли сотрудники «Марко»? Почему Лиза
отправилась вместе с мужем? Наверное, капризная девица посчитала это выгодным
для себя. Возобновила ли Ми отношения с Леной Рыбкиной? Позвала ли вновь к себе
Галю? Дает ли деньги Кате Сониной? Не знаю. Но думаю, что Ми не один день
размышляла над ситуацией и в конце концов поняла: каждый человек – кузнец
своего счастья, и все неприятности, которые случаются с нами, вырастают лишь на
хорошо удобренной и политой нашими собственными руками грядке. Но даже если
жизнь совсем повернулась к тебе спиной, не надо отчаиваться, с любыми
обстоятельствами можно бороться. Думаю, у Ми все будет хорошо. Кстати, вчера я
купила ее новую книгу с оригинальным названием «Лысая птичка счастья» и
прохохотала над ней до трех утра. Неприятности не отразились на пере
Смоляковой, наверное, она топнула ногой и сказала злодейке-судьбе: «Не жди, что
опущу руки и перестану работать. Наперекор тебе напишу еще больше детективов!»
– Где фата? – закричала Маня. – Мусик, ты уже оделась?
Я бросила последний взгляд на некстати попавший в руки
журнал. Хватит изучать чужую жизнь, у нас сегодня свадьба, в три часа дня надо
быть в загсе: Иван и Ирка станут мужем и женой.
Впрочем, до сегодняшнего утра у меня не имелось
стопроцентной уверенности в том, что на свете появится еще одна счастливая
семья. Объявив нам о своем решении и отнеся заявление, садовник с домработницей
начали вести себя, как малые дети.
Наш сад зарос сорняками, а дом покрылся ровным слоем пыли,
потому что сладкая парочка без устали ругалась-мирилась, ругалась-мирилась,
ругалась-мирилась. По сто раз на дню ложкинский коттедж оглашали вопли Ирки:
– Все! Еду в загс забирать бумагу! За этого долдона замуж?
Только после смерти!
А Иван взял привычку подкрадываться ко всем в саду и
замогильным голосом спрашивать:
– Это что получается, теперь конец свободе? До гробовой
доски вместе? Вот ужас-то.
Сладострастно конфликтуя днем, после ужина жених и невеста
начинали вздыхать, потом, обнявшись, уходили в домик Ивана. Мы переводили дух,
но утром события вновь шли по кругу.
– Ничего, – ляпнул однажды Кеша, – распишутся и перестанут
цапаться. Я тоже перед женитьбой трясся и удрать хотел, а теперь ничего, вполне
доволен.
После этого весьма опрометчивого высказывания Зайка налетела
на болтливого муженька, а я сочла за благо скрыться в своей спальне и впервые
за многие годы заперла дверь на ключ. Надеюсь, особняк выдержит войну, стены не
упадут, хотя от Заюшкиных воплей в шкафу уже тихо тренькают стеклянные
безделушки.
