– Да, – кивнула Нина Сергеевна. – Вы стали для Сониной олицетворением
зла. Получив от грабителя удар по лицу, Катя в пьяном угаре обвиняла вас,
говорила, что ее якобы избила близкая подруга. Знаете, чем грозит подобное
поведение? Когда-нибудь, окончательно потеряв разум, Сонина может действительно
причинить своей благодетельнице вред – бросится с ножом, ударит. Хотите совет?
Манера Нины Сергеевны без конца поучать начала уже
раздражать, я встала.
– Большое спасибо за кофе, мне пора.
Хозяйка проводила меня до двери и, глядя, как я надеваю
босоножки, не утерпела:
– Все же скажу на прощанье. Вы не правы. Если имеете лишние
деньги, не следует тратить их на ложную благотворительность. Лучше поступить
иначе: отправить Катерину в клинику, где лечат от алкоголизма, а Степу на это
время поместить в реабилитационный центр. Естественно, вам придется
потратиться, но это лучше, чем подливать масло в огонь ежемесячными подачками.
Поймите, вы медленно, но верно убиваете Катерину.
– Спасибо, обязательно подумаю над предложением, – спокойно
ответила я и захлопнула дверь.
Глава 25
Дома меня встретила идиллическая картина: Ирка и Иван вместе
пили чай на кухне. Увидав хозяйку, садовник вскочил и забубнил:
– Здрассти, Дарь Иванна, мы тут… того… в общем…
– Плюшками балуетесь, – усмехнулась я.
– Нет, у нас вафельный торт, – ответил наивный, никогда не
смотревший мультфильм про Карлсона Иван. – Свежий такой, шоколадом облит.
– Одна толщина от него, – кокетливо сказала Ира.
– Может, и так, – кашлянул Иван, – но мне продавщица
сказала, что кремовые летом опасно брать, а в вафлях беды нет, в них портиться
нечему. Хотите кусочек, Дарь Иванна?
– Давайте, – согласилась я.
Вафельный тортик люблю с незапамятных времен, со студенческих
лет. Дешевое и вкусное лакомство.
– Вам чаю в чашку или в кружку? – засуетилась Ирка.
Я подавила улыбку. Обычно Ира ходит по дому в застиранных
джинсах и безразмерной, потерявшей вид футболке. Я пробовала перевести
домработницу на иную форму одежды, покупала ей симпатичные брюки, блузки,
спортивные костюмы, но Ирка оставалась тверда, словно гранитная скала. Ее
некогда желтая футболка, ставшая после многократных стирок серо-буро-малиновой
тряпкой, является константой. В доме может случиться что угодно, но Ирина так и
будет продолжать рассекать по помещению в своем немыслимом одеянии. Еще хорошо,
что она лишилась жутких, отвратительно лохматых тапок, которые изодрала Жюли.
Каждый раз, когда мой взор падал на ступни домработницы, я вздрагивала. Ведь знала,
что это пантофли, ан нет, постоянно казалось: Ирка наступила на двух старых,
облезлых кошек и теперь таскает несчастных по комнатам. Впрочем, и йоркшириха,
уничтожившая тапки, очевидно, приняла их за неких зверей, напавших на дом.
Но сейчас Ирка выглядела потрясающе. На ней красовалась
короткая плиссированная черная юбчонка, открывавшая круглые коленки и полные
бедра, а верхняя часть тела была упакована в белую, обтягивающую майку с
изображением щенка. Хорошо, что Ирка не знает французского языка, иначе ее бы
не порадовал перевод надписи, пересекавшей сейчас внушительный бюст
домработницы: «Я люблю секс по-собачьи». Маечку кто-то подарил Зайке на день
рождения. Ольга возмутилась до глубины души, но, если вы думаете, что ей не
понравился слоган, то ошибаетесь.
Держа трикотажную вещицу в руках, Заюшка гневно воскликнула:
– С ума сойти! Я что, так выгляжу? На ужасающе огромный
сорок шестой размер?
После этой реплики шмотка была подвергнута остракизму.
Черная же плиссированная юбчонка некогда принадлежала Мане, Маруся надела ее
пару раз, потом запихнула в гардеробную со словами:
– Такую короткую носить неудобно.
И вот сейчас Ирка вырядилась в лоскутик ткани, еле-еле
прикрывающий попу.
– Так чашку или кружку? – призвала меня к ответу
домработница.
– Без разницы, – ответила я.
Ирка подошла к полке и потянулась вверх. Юбчонка
превратилась в пояс, я хмыкнула. Взору открылась дивная картина, Иркина мадам
Сижу, оказалось, была упакована в ярко-красные кружевные шортики. Очень
эротичный вариант белья, просто ужасающе сексуальная вещица, агрессивно
соблазнительная, пугающе прекрасная.
Иван закашлял.
– Чайку налить? – заботливо предложила кавалеру, чуть
повернув голову, но не меняя позы, Ирка.
– Поперхнулся чегой-то, – проблеял садовник.
– Осторожней, милый, – промурлыкала невеста.
Я опустила глаза вниз. Зря сейчас помешала парочке
миловаться, не в добрый час села с ними за стол. Вечно я попадаю впросак!
Следовало отказаться от торта, сослаться на усталость и уйти к себе.
– Вот, с лимоном, – поставила передо мной чашку Ирка.
– Ой, – спохватился Иван, – а я ведь тебе подарок купил…
Лицо Ирки стало пунцовым.
– Правда?
– Ага, – кивнул садовник, – во, держи, пользуйся.
Домработница взяла пакет и раскрыла его. Сначала на свет
появилась белая кружка с рисунком, сделанным золотой краской. На фарфоре
красовался баран с круто загнутыми рогами и шла надпись: «22 декабря – 20
января».
– Это что? – слегка растерянно спросила Ира. – На похороны
посуда?
– С чего такое придумала? – слегка обиделся Иван.
– Так даты, как на памятнике.
– Темнота, – помотал головой садовник. – Это знак Зодиака.
Видишь, написано «Козел».
Ирка покраснела.
– Кто?
– Что? – вздрогнул Иван.
– Кто «козел»? – медленно протянула домработница. – Я?
– Не, – брякнул садовник, – ты бы коза была.
– Дурак!
– Чего злишься? Не понимаешь, а бубнишь, – пустился в
объяснения Иван. – Очень модная вещь, мне продавщица сказала: «Лучший подарок
на день рождения, купите, не пожалеете».
– Я появилась на свет в марте! – рявкнула Ира.
– И че?
– А тут об зиме речь идет.
– Зато красиво, – не дрогнул Ваня, а потом снова, не
подумавши, брякнул: – И совсем недорого.
