Но он не имел права задерживаться, тем более вмешиваться в происходящее. Человек, скрывавшийся под псевдонимом «Гунн», уходил, чтобы через несколько дней встретиться с бывшим полковником Марчевским в костеле Святой Бригитты, принять его на связь и, взяв на себя командование новой разведгруппой, обеспечить надежную работу радиста, который будет передавать поступающие от «Грома» данные в Центр, в Москву, в разведуправление Генерального штаба РККА…
Глава 7
Стоя у окна своей комнаты, Тараканов видел, как садились в большой «хорьх» начальник абверкоманды и Викентий Марчевский. Шмидт провожал их. Опустив стекло, подполковник что-то втолковывал ему — гауптман в ответ согласно кивнул и взял под козырек. Наконец машина отъехала. Солдат открыл ворота, поднялся полосатый шлагбаум.
«Непросто будет выбраться из этой западни», — мелькнуло у Владимира Ивановича.
Шмидт постоял с минуту во дворе, потом вошел в здание. Свободное время он обычно проводил либо в городе, в офицерском казино, либо в тире, спортивном зале или биллиардной замка, Сегодня Ругге наверняка не разрешил ему отлучаться, поэтому Шмидт пошел в одно из своих излюбленных мест. Тараканов никогда не видел его с бутылкой или с книгой, поэтому встретить гауптмана в кабинете начальника, где собрана приличная библиотека, оставшаяся от прежнего хозяина, опасности почти не было.
Куда-то запропал Выхин — сегодня его целый день не видно. Болтается в городе или уехал? Интересоваться чужими делами в хозяйстве Ругге не принято, поэтому приходилось полагаться больше на собственные наблюдения и случайно услышанные фразы.
Сходить к Вадиму в комнату, постучать, под благовидным предлогом пригласить в город или просто посидеть у него немного, поболтать? Все-таки после гибели Дымши их в тесной компании осталось всего два. С остальными обитателями замка близко познакомиться не удавалось — начальник абверкоманды строго соблюдал заповеди адмирала Канариса, и всякое общение, не связанное со служебными интересами, тут же пресекалось. Впрочем, здесь никто и не тянулся к общению — каждый был сам за себя и сам по себе.
Владимир Иванович знал о группах украинских и белорусских националистов, а также профашистски настроенных бывших польских офицерах, с которыми не разрешали общаться даже Марчевскому; видел он и «специалистов» по Прибалтике. Но каждый из них держался обособленно, питались все в разное время и жили в разных местах — благо замок изобиловал пристройками и запутанными коридорами. Кстати, в некоторых из них стояли часовые немецкой охраны.
Ну а что даст посещение комнаты Выхина? Если тот на месте — может привязаться с разговорами, полными намеков и прощупываний, когда приходится следить за каждым словом, а если его нет, то это ничего не изменит в планах Тараканова на сегодняшний день. Черт с ним, с Выхиным!
Выкурив сигарету, Владимир Иванович начал переодеваться. Снял костюм, надел темный джемпер и плотную куртку, обулся в мягкие, но крепкие ботинки. Из тайничка, устроенного рядом с умывальником, достал трофейный парабеллум, загнал в ствол патрон и поставил пистолет на предохранитель. К подкладке куртки загодя был пришит косой карман — туда он и сунул оружие. Под рубашками, на полке шкафа, лежали ключи от машины Шмидта — никакого мошенничества, только ловкость рук Тараканова и прекрасное владение слесарным инструментом сторожа костела. Вот и копия ключей.
«Хорошо, что Викентий уехал, — подумал Тараканов, — но все равно ему придется пережить после моего ухода неприятное время. Правда, в связи с его отсутствием, да еще вместе с Ругre, он вызовет меньше подозрений…»
Ну вот, вроде бы все собрано, даже фотоаппарат-лейка с миниатюрной магниевой лампой-вспышкой, работающей от батареек, пристроен за пазухой. Присесть на дорожку на стул, еще раз мысленно проверить свой путь… Пора!
Выйдя в коридор, он осмотрелся — никого! Множество раз он проделывал этот путь в ночной тишине, нарушаемой лишь перекличкой охраны да бликами от света прожектора, шарящего по стенам здания и прилегающему парку. Сколько же раз он неслышно выскальзывал из дверей своей комнаты, чтобы положить записку в тайник за деревянной обшивкой стен коридора и досконально изучить все закоулки замка, особенно те, что в подвале. Теперь туда!
О неудаче даже думать не хотелось — он не имел на нее ни малейшего права. Все подготовлено, выверено, многие люди рисковали собой для того, чтобы он смог сделать необходимое. Неумолимо бежит по кругу секундная стрелка, Ксения, наверное, уже выехала на старом велосипеде к месту их встречи; покинул свою халупу скрывавшийся под личиной сторожа костела «Гунн».
Он знал его, но недостаточно хорошо: в свое время им довелось вместе учиться на разведфакультете Академии, правда, на разных курсах. Кто мог тогда предположить, что судьба сведет их через столько лет в оккупированной немцами Польше? Теперь он останется здесь, а Тараканову надо выполнить задание и вернуться. Обязательно вернуться, его очень ждут дома.
Вот и ступени лестницы, ведущей в подвал. Три месяца назад, запертый в чисто выбеленной камере, он писал здесь свои показания. Сейчас камера пустует, но снова попадать туда просто нельзя.
Хорошо, что никто не встретился по дороге, а в полутемный коридорчик за лестницей мало кто заглядывает, кроме Шмидта.
Владимир Иванович быстро сбежал по ступенькам вниз и прислушался. Тихо, за ним никто не идет. Пройдя до конца коридорчика, он начал шарить пальцами по стене. Есть — под нажимом пальцев подалась в сторону потайная заслонка, теперь надо просунуть руку в образовавшееся отверстие и, нащупав небольшое колесико, повернуть его против часовой стрелки.
Часть стены поползла в сторону, открывая проход. Владимир Иванович проскользнул в него, и стена встала на место.
Он очутился в помещении с неоштукатуренными стенами. Прямо у его ног начинались ступени винтовой лестницы, ведущей наверх. Именно отсюда гауптман Шмидт тайком проникал в кабинет подполковника Ругге. Если бы Алоиз Дымша не торопился, а внимательно понаблюдал, сопоставил результаты наблюдений и проанализировал факты, то ему не пришлось бы вскрывать одну за другой двери приемной и кабинета. Но Дымша об этой винтовой лестнице не знал.
Тараканов начал тихо подниматься по ней. Теперь путь назад был полностью отрезан: не станешь же рассказывать басни абверовцам, если тебя тут обнаружат?
Винтовая лестница привела к маленькой площадке с обитой сталью дверью. Толкни ее — и открыт путь в святая святых начальника абверкоманды Генриха Ругге.
Переведя дух и вытерев испарину на лбу, Владимир Иванович протянул руку и сначала легко, а потом сильнее нажал ладонью на сталь обшивки. Дверь не поддалась. Она была заперта изнутри…
* * *
Ксения не торопилась — до встречи оставалось достаточно времени, но она привыкла приходить или приезжать заранее, чтобы осмотреться на месте, освоиться с обстановкой, «вписаться» в нее, стать неприметной для постороннего глаза. Сторож и Владимир Иванович относились к этому неодобрительно — они полагали, что на место встречи надо приходить не раньше и не позже назначенного времени — секунда в секунду и, если объекта контакта нет, немедленно уходить. Но разве можно предусмотреть все на свете? Девушка надеялась на удачу и свою наблюдательность — проедет на велосипеде мимо перекрестка, куда должен добраться Тараканов, свернет в переулок, а потом снова выедет туда же. Может быть, ненадолго остановится, будто бы проверить шину велосипеда. Что здесь подозрительного? Зато многое успеешь увидеть.
