— Так тебя ж не по паспорту будут пороть. А по заднице.
— Слушай, как они тут вообще существуют? — покачал головой Николай.
— Нам-то что? — напомнил Петрович приятелю. — Мы в музей пойдем.
— В Национальный, — подтвердил тот.
— Не заблудитесь, — пожелал Иванов, закрывая дверь номера.
Ладно, все-таки здесь не портовый Кейптаун, в котором найти себе неприятностей легче легкого. И не Камбоджа, где Иванову как старшему группы пришлось прошлой осенью выкупать своих людей из полиции после большой, основательной драки с голландцами.
Самому Михаилу Анатольевичу предстояла рабочая встреча с человеком, которому агентство поручило обеспечить очередной рейс оружием. Вопрос был, понятное дело, достаточно деликатным, однако способов его разрешения существовало великое множество.
Очевидно, по мобильному телефону до Иванова вчера так и не дозвонились, поэтому приглашение с указанием места и времени встречи было передано через портье, который старательно записал все, что ему продиктовали, и передал по назначению.
— Кстати, вот уже девятый год, как Хартум является городом-побратимом Санкт-Петербурга.
Непонятно даже, как Михаил Анатольевич пропустил появление рядом со столиком нового посетителя — худощавого, не слишком рослого молодого человека, одетого в светло-бежевую рубашку с короткими рукавами и такого же цвета свободные брюки. Дорогие очки и короткая стрижка делали его похожим на профессора какого-нибудь европейского университета. При этом хороший и ровный загар давал все основания предположить, что мужчина провел под здешним солнцем намного больше времени, чем это предусмотрено обычной туристической путевкой.
— Простите?
— Вполне возможно, что этот факт вас не очень заинтересует, — улыбнулся незнакомец. — Но ведь надо же было как-то начать разговор?
Вне всякого сомнения, мужчина был соотечественником Иванова. И дело тут даже не в хорошем русском языке, на котором он говорил, — подсознательная система распознавания «свой-чужой» никогда еще не подводила Михаила Анатольевича.
— Не возражаете? — взялся незнакомец за спинку стула.
— Присаживайтесь, — пожал плечами Иванов.
Вообще-то, он предполагал, что агентство «Transoceanic Crewing and Supply», как это обычно и делалось, закажет все необходимое через какого-нибудь местного перекупщика, имеющего надежные связи в порту, на таможне и в криминальных кругах, занимающихся оборотом легкого стрелкового вооружения.
— Это я пригласил вас сюда.
— Вы, наверное, привезли документы от моего друга из Вильнюса? — произнес Михаил Анатольевич условную фразу.
Незнакомец вздохнул и сокрушенно покачал головой:
— Я догадываюсь, что сейчас вы сказали какой-то пароль. Но вот отзыва я на него, хоть убейте, не знаю.
— Не понимаю, о чем идет речь… — почти натурально изобразил удивление Иванов.
— Кстати, Михаил Анатольевич, по поводу «хоть убейте» — конечно же, шутка. Убивать меня нет ни малейшей необходимости. А тем более прямо здесь и сейчас.
Обращение по имени и отчеству явно не было случайным, поэтому Иванов демонстративно обернулся к стойке, чтобы подозвать официанта.
— Подождите, пожалуйста! Я же честно признался, что не имею к вашему агентству ни малейшего отношения.
— А к чему вы имеете отношение? — Как назло, вся прислуга куда-то запропастилась, а уходить из кафе, не расплатившись, было бы неприлично.
— Извините, я забыл представиться, — собеседник достал из кармана рубашки визитную карточку. — Вот, пожалуйста…
«Торговое представительство Российской Федерации в Судане, — прочитал Иванов на визитке. — Александр Александрович Оболенский, референт-переводчик… P. O. Box 1161, B1.A.10, Street 7, New-Extension, Khartoum, the Republic of Sudan… Телефон, номер факса, электронная почта…»
— Можно просто — Сан Саныч. Или даже, если хотите, по имени…
— Я таких бумажек много могу напечатать.
— Да и не таких бумажек еще можете напечатать — кто бы сомневался! — не стал спорить сотрудник торгового представительства. — Вон какой у вас литовский паспорт моряка. От настоящего не отличишь…
Иванов непроизвольно дотронулся до кармана, в котором обычно хранил документы.
— Ну, допустим… — признал он после непродолжительной паузы. — Допустим, вы меня поразили своей осведомленностью. Раздавили морально и получили психологическое преимущество. А дальше-то что?
— Есть одно предложение.
— Почему-то я именно так и подумал.
К столику неторопливо и с большим чувством собственного достоинства приблизился официант.
— Что-нибудь еще будете? — уточнил у Иванова собеседник. — Чай, кофе?
— Водочки. Из холодильника. Граммов двести.
— Здесь не подают, — озадачился Оболенский.
— Шутка, — успокоил его Михаил Анатольевич. — Минералку какую-нибудь я бы выпил.
— С газом или без газа?
— Без газа пусть на Украине пьют.
— Смешно. — Собеседник вежливо улыбнулся и сказал что-то официанту по-арабски. Сразу стало понятно, что уж его-то словарный запас не ограничивается туристическим разговорником.
— Вы случайно не в Ясенево
[5]
работаете? — поинтересовался Иванов, когда официант опять оставил их наедине.
— Нет. В свое время я закончил Военный институт иностранных языков.
— Понимаю, — кивнул Михаил Анатольевич. Всем известно, куда и как попадает по распределению большинство выпускников этого уважаемого, но довольно закрытого учебного заведения. — И что же требуется от меня вашему… торговому представительству?
— Видите ли, тут такое дело… — Без сомнения, сценарий сегодняшней встречи был просчитан его собеседником заранее, до мелочей. И все же, перед тем как перейти к предмету разговора, Оболенский какое-то время собирался с мыслями:
— Вчера неподалеку отсюда погибли двое офицеров нашего спецназа. Их автомобиль уничтожили управляемой авиабомбой с неопознанного самолета.
— Самолет был израильский? Я, кажется, смотрел по телевизору.
— Да, это вызвало ужасно много шума. Хотя насчет израильтян я лично совсем не уверен, — поправил дорогие очки собеседник. — О прибытии наших офицеров в Судан, как вы сами догадываетесь, знал весьма ограниченный круг лиц. Тем не менее кто-то успел получить соответствующую информацию, подготовиться и провести операцию такого уровня.
— Случайности не допускаете? Ошибка в объекте атаки, или, скажем…
— Исключено. Охотились именно за нашими ребятами. И охотились именно потому, что знают, зачем они прилетели в Хартум.
