Заодно, перелистывая документы, среди пассажиров авиарейса из Франции капитан обнаружил двоих палестинцев, сведения о которых уже имелись в базе данных отдела внутренней безопасности — они закупали по всему миру комплектующие для реактивных снарядов, которыми боевики постоянно обстреливали израильскую территорию.
С точки зрения государственных интересов Судана, эти двое особой опасности не представляли. Так же, собственно, как и американец с типичной и скучной фамилией Смит — установленный заместитель руководителя местной резидентуры ЦРУ, возвращающийся под крышу родного посольства из очередного отпуска. Или как этот вот китайский «инженер», личные вещи которого и багаж не досматривались на таможне по личному приказу министра обороны…
Взгляд Хусейна задержался на ксерокопии судовой роли, представленной к паспортному контролю каким-то моряком из Литвы. Любопытно… Капитан пролистнул назад несколько файлов, нашел то, что хотел, — и нажал кнопку на коммутаторе внутренней связи:
— Запросите наш отдел в Порт-Судане. Пусть проверят, находится ли у них судно… — продиктовал он по буквам: — «Профессор Пименов»… Нет, не знаю. Уточните и доложите мне, как только будет получен ответ.
Капитан Хусейн приготовился отдать еще несколько распоряжений, но не успел — в кабинете настойчиво и тревожно зазвонил телефон:
— Слушаю.
Сообщение дежурного офицера было коротким. Только что в нескольких километрах от международного аэропорта неизвестными уничтожен гражданский автомобиль. Предположительно — управляемый бомбой или крылатой ракетой. По меньшей мере два человека убиты. Требовалось немедленно выехать на место происшествия в сопровождении вооруженной охраны.
//- * * * — //
К счастью для Иванова, от аэропорта до гостиницы, в которой был забронирован номер, оказалось недалеко. И минут через пятнадцать таксист уже припарковался у входа в отель с несколько необычным названием «5М».
Выходя из раскаленной машины, Михаил Анатольевич с наслаждением вытер со лба струйки пота. Однако, прежде чем нырнуть за стеклянную дверь, которая обещала хотя бы относительное избавление от жары, он огляделся по сторонам. Ничего интересного: пустынная, пыльная улочка с чахлыми местными деревцами, реклама телефонов «Нокия», старый плакат с непонятными лозунгами по-арабски…
Гостиница оказалась вполне современной, довольно уютной и, на удивление, чистой.
Необходимые формальности не заняли много времени.
Лифт вознес Иванова на четвертый этаж. Едва закрыв за собой дверь номера, Михаил Анатольевич по-военному быстро разделся и принял душ — просто душ, без шампуня и мыла, для того только, чтобы смыть неприятное липкое ощущение. Сушить волосы и вытираться не стал — вместо этого обмотал себя ниже пояса полотенцем, после чего приступил к изучению нового временного пристанища.
Первое впечатление было очень даже приятным: широкая кровать, аккуратно заправленная белоснежным постельным бельем, кондиционер, телевизор, работающий холодильник… Имелся даже электрический чайник с посудой и, если верить буклету, оставленному на письменном столике, — беспроводной быстрый доступ к сети Интернет.
И все это удовольствие — меньше чем за сотню американских долларов в сутки.
Вот и рассказывай теперь кому-нибудь: отсталая, нищая Африка, страны третьего мира, окраина цивилизации… Михаил Анатольевич подошел к окну и отодвинул штору — балкон отсутствовал, но при постоянной хартумской жаре необходимости в нем особой, наверное, не было.
Михаил Анатольевич распаковал сумку и разложил по местам свои вещи. Переоделся, застегнул браслет часов, потрогал тыльной стороной ладони подбородок. Нет, пока еще можно было не бриться…
На первом этаже, у стойки регистрации, ему сразу же предложили горячего красного чая.
Улыбчивый портье, говоривший по-английски едва ли не лучше, чем сам Иванов, посетовал, что как раз сегодня закончились бесплатные путеводители по Хартуму и туристическая схема с обозначением ближайших к отелю достопримечательностей. Зато предложил помочь с прокатом автомобиля и даже устроить экскурсию в сопровождении профессионального гида.
Михаил Анатольевич сказал, что подумает. И, в свою очередь, поинтересовался, в каком номере проживают его соотечественники, прилетевшие вчера вечером. Портье сверился с монитором компьютера и написал на гостиничном бланке несколько цифр, которые среди европейцев принято называть арабскими.
— Шукран, — поблагодарил его Иванов, израсходовав почти весь свой словарный запас, обретенный во время недавней семейной поездки в Египет.
— Афуан… пожалуйста, — в очередной раз улыбнулся портье.
Прежде чем нажать на кнопку лифта, Михаил Анатольевич обернулся и вдруг поймал на себе неожиданно острый, внимательный взгляд вооруженного пистолетом охранника, расположившегося возле выхода из отеля.
…Несмотря на запрещающие таблички, развешенные по всему отелю, в номере было накурено до неприличия.
— О, привет, командор!
— Привет, — кивнул Михаил Анатольевич.
Обниматься мужчины не стали, но рукопожатие получилось по-настоящему крепким.
— Проходи, командор, гостем будешь…
Когда-то давно старший лейтенант Коля Проскурин имел удовольствие отдавать мирным жителям Афганистана интернациональный долг в качестве замполита мотострелковой роты. Долг он отдал по полной программе, получив за это два ордена «Красной звезды», высокое звание майора запаса и офицерскую пенсию, на которую прокормить семью было никак невозможно. Коммерсант из него не получился, к вымогательству и бандитизму душа не лежала. Поэтому Коля после метаний и поисков устроился в частное охранное предприятие, где и просидел — сутки через трое — много лет, оберегая от нежелательных посетителей и торговых агентов очередной магазин или офис за копеечную зарплату. На сопровождение судов по мировому океану он попал, можно сказать, совершенно случайно примерно полгода назад, но уже успел осознать себя морским волком.
— Отдыхаете?
— Расслабляемся, — подтвердил Николай. — Исключительно в рамках приличий.
Из одежды на нем не было ничего, кроме клоунских полосатых трусов до колен.
Когда бывший воин-интернационалист посторонился, чтобы пропустить Иванова, в ноздри гостю отчаянно шибанул крепкий выхлоп какого-то алкоголя.
— С приездом, командор, — поднялся с кресла навстречу Михаилу Анатольевичу второй обитатель номера.
— Здорово, — ответил на рукопожатие Иванов.
— Пиво будешь?
— Не знаю пока.
Сосед и напарник Проскурина выглядел несколько более цивилизованно — кроме фирменных шортов с карманами на нем были пляжные шлепанцы и футболка воинственных камуфляжных цветов. В судовой роли он был записан как Алексей Карцев, однако знакомые в большинстве случаев называли его не по имени и не по фамилии, а по отчеству — просто Петровичем. К своим пятидесяти годам Петрович тоже насмотрелся в жизни всякого. Был он трижды женат, дважды ранен во время так называемых «межнациональных конфликтов», поучаствовал в первой чеченской кампании. На «гражданке» Петрович сначала стремительно разбогател, продавая какую-то контрабандную черепицу, потом так же стремительно разорился, потом снова встал на ноги, купил дом, дачу, катер, еще один дом за границей… Тем не менее даже сейчас он с охотой и радостью время от времени ввязывался во всяческие авантюры.
