Возможно, у тех, кто охотился на Сулеймана, просто-напросто не выдержали нервы. Или им по каким-то причинам было не слишком желательно светить офис фирмы, в которую он собирался зайти. Во всяком случае, задержание офицера ливийской спецслужбы начали проводить прямо на улице.
Двое крепких вооруженных мужчин выскочили наперерез Сулейману, как только тот поравнялся со старым такси, припаркованным у тротуара. Краем глаза он успел заметить еще двоих человек, подбегающих справа, и выхватил из-под просторной рубахи оружие.
Первый выстрел достался тому, кто был ближе, — будто с лету уткнувшись в прозрачную стену, мужчина застыл на мгновение и повалился назад. Сулейман выстрелил еще раз, в его напарника, но, кажется, только чуть-чуть зацепил и заставил присесть за машину.
Хорошо, что обойма «грача», который на прощание подарили ему русские ребята, вмещала в себя целых семнадцать патронов. Можно было не экономить, поэтому Сулейман повернулся направо и с расстояния в несколько метров, чтобы наверняка, поразил в грудь и в голову каждую из приближающихся фигур.
Таким образом, общий счет по итогам первого тайма оказался по меньшей мере три — ноль в пользу ливийской команды. Однако продолжать игру со смертью у Сулеймана не было никакого интереса. Поэтому он без сожаления оставил противнику поле боя и что было духу побежал вдоль по улице — мимо женщины в национальной одежде, успевшей прикрыть своим телом ребенка, мимо еще одной женщины, безуспешно пытавшейся закричать от испуга, мимо толстого бородатого старика…
Пуля выбила мелкие камешки из тротуара на том месте, куда через долю секунды должна была ступить нога ливийца. Сулейман обернулся и успел заметить вспышку второго выстрела, перед тем как следующая пуля содрала ему кусок кожи немного пониже колена. Тяжело раненный «пассажир» такси, судя по всему, получил приказ стрелять исключительно по ногам — опершись плечом о переднюю стойку машины, он как раз сейчас целился, намереваясь нажать спусковой крючок в третий раз так, чтобы ни в коем случае не убить беглеца.
Это было профессионально и благородно, однако Сулейман не готов был ответить взаимностью. Опередив противника, он дважды выстрелил на поражение и довел общий счет встречи до четырех — ноль в свою пользу.
— Отвечай, свиная задница!
…Скорее всего, Сулейман и на этот раз оторвался бы от преследователей.
Но помешала случайность, которую многие здесь называют волей Аллаха. Перебегая на противоположную сторону улицы, чтобы затеряться в толпе, он на долю секунды отвлекся — и тут же почувствовал страшный, нечеловеческой силы удар. Водитель какого-то микроавтобуса, неожиданно выскочившего из-за поворота, не успел даже затормозить — Сулеймана подбросило высоко над землей, пистолет вылетел из его руки, а перед глазами мелькнуло испуганное лицо человека, сидящего за рулем.
Сулейману почудилось, будто все это уже происходило когда-то совсем в другом месте и при других обстоятельствах, — но в следующее мгновение ливиец лишился сознания, ударившись головой о сухой грязный потрескавшийся асфальт.
— Ты меня слышишь?
В помещении было на удивление холодно и отчетливо пахло плесенью — запах этот проникал даже под мешок, натянутый на голову Сулеймана. Его запястья были туго перехвачены за спиной американскими пластиковыми наручниками, но подобные штучки сейчас используются почти всеми спецслужбами мира.
— Воды… — пошевелил разбитыми губами Сулейман. — Пожалуйста, дайте воды…
Он никогда не боялся смерти — ни своей, ни чужой. Однако и умереть можно было по-разному.
//- * * * — //
Между собой оперативники называли кабинет резидента российской военной разведки «хранилищем» или «бункером». Здесь действительно можно было разговаривать, не опасаясь, что информация просочится наружу.
— Значит, вы полагаете, что в стране назревает военный переворот?
— Во всяком случае, подготовка к нему интенсивно ведется, — кивнул Оболенский.
— И кто же стоит во главе заговорщиков?
— Мои источники называют в этой связи руководителя службы национальной разведки и безопасности Мухаммеда Атта. Недавно он совершил поездку в Бенгази, встречался с лидерами Переходного национального совета. Официально сообщали, что он передал ливийскому правительству поздравления от президента Омара аль-Башира, но в действительности все намного сложнее. Атта опять попытался добиться от Ливии выдачи Халиля Ибрагима, который возглавляет суданских сепаратистов из «Движение за равенство и справедливость». Но опять получил отказ НАТО и новых ливийских властей, хотя очень рассчитывал на положительное решение. Тем более что, как вы знаете, в июне Атта тайно посещал Париж и по указанию президента вынужден был поделиться с французами некоторой разведывательной информацией.
— Не однозначная кандидатура, — задумался резидент.
— Мухаммед Атта и его сторонники в армии и спецслужбах лучше многих других понимают, что смена режима Каддафи и кардинальные изменения ситуации в Северной Африке чреваты последствиями для Судана. Они убеждены, что и лидер Джамахирии, и египетский президент просто-напросто поплатились за безоговорочное доверие обещаниям американцев и стран Евросоюза. Поэтому и здесь, в Судане, который поначалу безоговорочно поддерживал действия ливийской оппозиции, начинается некоторая переоценка происходящего у соседей. Многие военные из командования в Хартуме вполне допускают, что следующим режимом, на котором будет использована стандартная схема «цветных революций», окажется их собственный. — Оболенский говорил о вещах, в которых по-настоящему разбирался. Поэтому собеседник слушал его очень внимательно:
— Отсюда, на мой взгляд, и реакция Хартума на резолюцию ООН, которая продлила мандат своей миссии еще на шесть месяцев. Открыто против этой резолюции президент аль-Башир выступить не осмелился, однако ЮНАМИД
[29]
полностью отказали в дальнейшем использовании основного транспортного узла в Порт-Судане, хартумского аэродрома и помещения штаба ООН. Гуманитарные конвои ЮНАМИД задерживаются спецслужбами, сотрудников миссии арестовывают и высылают…
— А знаете, мне ведь вас будет по-настоящему не хватать.
— Простите?
— Завтра вы улетаете в Куала-Лумпур.
— Командировка?
— Называйте это как будет угодно.
— Надолго?
— Я думаю, навсегда. — У резидента российской военной разведки было своеобразное чувство юмора, но на этот раз он и не собирался шутить: — К сожалению, вы засветились во время последней поездки, и у местных властей появились вопросы не слишком приятного свойства. Поэтому руководством в Москве отдано распоряжение срочно эвакуировать вас из Судана.
