— Зайди на минутку. — Джек взял ее за руку, подвел
к мягкому кожаному дивану и усадил рядом с собой. — Я так рад видеть тебя
счастливой, солнышко.
— Мне здесь нравится, — сказала Мэри и поспешила
добавить:
— Бостон я тоже люблю. Я скучаю по моим друзьям, по
Маргарет и мистеру О'Ши и по дяде Оуэну, только… — Голубые глаза Мэри ярко
заблестели. — Я думала, здесь все будет чужое и страшное, но я сразу
почувствовала себя как дома. И здесь можно узнать очень много интересного.
— Согласен с тобой.
— Джейни тоже все нравится. Но Луизе…
Мэри умолкла и закусила губу.
— Она сердится на меня за то, что я прогнал родных
Рэнди?
Мэри кивнула.
— Рэнди был очень мил с нами, Джек. Я знаю, что его
отец и брат просто ужасные, но он, кажется, не такой.
— Я не осуждаю его, деточка. Будь он кем угодно, хоть
принцем, но между этими двумя семьями существует кровная вражда, и, что
немаловажно, он рос рядом с грубым хамом, который, впрочем, достаточно разумен,
чтобы держать его на расстоянии. Ты не считаешь, что он предан своей семье? А
его родные ненавидят Стэндишей. И старший брат оскорбил Тринити.
Мэри вздохнула, и Джек усмехнулся:
— У Рэнди не будет времени для визитов, даже если бы мы
его приглашали. Разве ты сегодня не заметила, насколько все ковбои заняты? Это
потому, что и «Шпора», и соседние ранчо готовятся к ежегодному перегону скота.
Клэнси говорит, что и семья Краунов, и семья Руисов начинают
такую же работу завтра с утра. Полагаю, что все время Рэнди будет отдано именно
этому ближайшие несколько недель.
— Луиза очень огорчится. Она надеялась…
— Она надеялась, что ты сможешь переубедить
меня? — спросил Джек, заметив кислую гримаску Мэри.
Девочка кивнула.
— Но если Рэнди должен перегонять коров… Если он уедет…
— Трагично, не правда ли? — выразительно протянул
Джек. — Не волнуйся, Луиза найдет способ дожить до того времени, когда
ковбои вернутся домой. Если, разумеется, мы еще будем здесь.
— Я совсем забыла, что мы можем решить не помогать
Тринити.
— Мы ей поможем, — поправил сестру Джек. —
Даже если я не предложу свою финансовую помощь, то оставлю Тринити и Клэнси
подробные советы. И они могут рассчитывать на мою помощь в будущем в случае
необходимости. Мы не собираемся повернуться к ним спиной.
— Хорошо. — Мэри очень серьезно посмотрела на
брата. — А если ты решишь остаться, кто будет инвестором?
Дядя Оуэн?
Джек помедлил с ответом, вспомнив, какую нотацию Мэри
прочитала ему несколько недель назад, когда они вдвоем ждали возвращения Луизы
домой через окно. Пожалуй, пора уяснить себе, что сестренка медленно, но верно
расстается с детством. Он откинулся на спинку дивана и спросил:
— Ты интересуешься подробностями моего бизнеса?
Это хорошо, если учесть, что твое финансовое положение
связано с моим.
Мэри широко раскрыла глаза:
— У меня есть финансовое положение?
Джек с трудом удержался от улыбки.
— И очень прочное. Когда папа умер, он оставил немалое
состояние в наследство своим детям поровну на троих. Поскольку я был уже
взрослым, я сразу получил свою долю. Твоя доля и доля Джейни находятся под
опекой. Ты понимаешь, что это значит?
Мэри молча покачала головой.
— Это значит, что ею управляет кто-то другой в твоих
интересах. Твой опекун. Я и есть это лицо, стало быть, я веду наблюдение за
вашими с Джейни фондами и вкладываю деньги для вас.
— Так же, как деньги дяди Оуэна?
— Нет. Оуэн распоряжается своими вложениями при
известной доле риска. Я не рискую ни твоими средствами, ни средствами Джейн.
Они в безопасности и постоянно растут. В свое время они будут предоставлены в
твое распоряжение.
— Когда?
Джек глубоко вздохнул.
— Когда тебе исполнится девятнадцать, если ты к этому
времени выйдешь замуж. Или в двадцать два года, независимо от того, замужем ты
или нет.
— А если они мне понадобятся раньше?
— Если ты чего-то захочешь, тебе только стоит
попросить. Ты это знаешь. К счастью, я вправе снабдить тебя деньгами с моего
счета. Вот почему я так бережно обращаюсь со своими средствами, радость моя. Ты
ведь слышала, что дядя Оуэн склонял меня сделать несколько рискованные
инвестиции. Но я этого делать не стану ни в коем случае.
— Из-за меня и Джейни?
— Из-за того, что папа доверил мне вас, девочек, и я не
могу поставить ваше будущее под угрозу. Хотя… — Джек взял маленькую ручку
сестры в свои ладони. — Я открою тебе один секрет: я собираюсь вложить
часть своих средств, только своих, а не твоих и не принадлежащих Джейн, в «Сломанную
шпору».
— Как это здорово! Дядя Оуэн всегда радуется, когда ты
делаешь это для него. Я очень рада, что ты на этот раз получишь что-то для
себя.
— Правда? — Джек внимательно вгляделся в лицо
Мэри. — Я еще не совсем решил. Я мог бы предложить это Оуэну, но если риск
окажется небольшим, возьму его на себя. А если это покажется чересчур
рискованным даже Оуэну, мы вернемся в Бостон.
— Я надеюсь, что мы останемся. Не хочу, чтобы Тринити
потеряла свое ранчо.
— Я тоже. — Джек похлопал Мэри по руке. — Я
не говорил ей, что собираюсь вложить свои средства, так что ты не проговорись
ей об этом. Если я решу предложить эту возможность Оуэну, мне не хотелось бы,
чтобы мисс Стэндиш восприняла это как недостаток доверия к ней.
— Я ничего не скажу. — Мэри склонила головку
набок. — А у Луизы тоже есть средства под опекой?
— Да.
— И ты ее опекун?
— Да.
— Она знает об этом?
Джек кивнул.
— Надо отдать ей должное, она никогда не выпрашивала у
меня деньги. При всей ее бурной несдержанности, ей несвойственны жадность и
стяжательство.
Мэри улыбнулась:
— Если бы Джейни знала о своих деньгах, она бы все их
истратила на сладости и на кукол.
— Это вполне естественно для ребенка. Поэтому и не
разрешают маленьким детям управлять своими денежными делами самостоятельно. Но
когда ты станешь постарше, я посвящу тебя в твои дела.
— А мы не могли бы вложить мои средства в «Сломанную
шпору?»
