— Слишком скверно, — обратился он к Рейнджеру с
философической усмешкой. — Она соблазнительна во многих отношениях, однако
потом… — Его игривое настроение сменилось жесткой решимостью. — Такой была
Эрика. Я не хочу еще раз совершить подобную ошибку, на время или иначе.
* * *
Четырьмя часами позже Джек чувствовал себя усталым, как
никогда в жизни, к тому же у него возникло ощущение, что в последующие часы ему
придется страдать от душевной боли, не менее сильной, чем усталость. Однако
день оказался продуктивным: он близко познакомился с той работой, на которой
было основано и от которой зависело процветание «Сломанной шпоры» в настоящем и
будущем.
Они вместе ехали домой, и Клэнси оказался превосходным
источником сведений по истории ранчо, особенно во всем, что касалось вражды
между Стэндишами и Краунами. Джек заметил, что забор между двумя владениями не
соответствует своему главному назначению — удерживать стада по отдельности: за
все время, что он провел, объезжая стадо верхом на Рейнджере, он то и дело
натыкался на животных с клеймом в виде короны. Да и Клэнси подтвердил, что
забор этот не более чем символ. Он принес с собой куда больше проблем, чем
реальной пользы, и обходился дорого, особенно если учесть необходимость
постоянного патрулирования и столь же постоянных починок. Но Эйб Стэндиш
настаивал на его возведении, а Клэнси неукоснительно следовал традиции.
Когда они добрались до загонов, Джек задал вопрос, который
уже много часов сидел у него в голове.
— Вы верите, что Уолтер Краун убил Эйба?
Клэнси сложил губы трубочкой:
— У старика Уолта много плохого. Я у него проработал
пять лет, мне это хорошо известно. Убийца ли он? Такого я не мог бы сказать ни
об одном человеке, если бы не был полностью уверен.
— Я разделяю это чувство. И вы слышали, я уверен, что
шериф и врач считают смерть Эйба результатом несчастного случая.
— Да, я об этом слышал.
— Эйб упоминал при вас о приступах головокружения?
Клэнси кивнул.
— Они все время усиливались.
— Стало быть, возможно, что произошел несчастный
случай?
Клэнси в ответ передернул плечами и сказал:
— Но ведь человек, у которого то и дело кружится
голова, не станет слишком близко подходить к самому краю обрыва, верно?
— Это как сказать.
— Я считаю, что его толкнули, — произнес наконец
Клэнси. — Но я не могу утверждать, что толкнул его Уолт.
И не могу придумать, кому еще это было бы нужно. А вы?
Он устремил пристальный взгляд на Джека, словно бы говоря:
«Думайте что хотите, но не вынуждайте меня называть убийцей кого бы то ни было
без прямых доказательств».
— Все ясно, — сказал Джек.
Он спешился, потрепал по шее Плутона, на котором ехал
теперь, и подошел к Рейнджеру, желая освободить тяжело поработавшую лошадь от
седла и сбруи. Рейнджер вполне заслужил право побегать на свободе.
— С лошадьми я сам управлюсь, — заявил
Клэнси. — А вы побудьте пока с вашими девочками. Как вижу, они нашли для
себя полезное дело.
Джек обернулся в ту сторону, куда смотрел старый ковбой, и,
к своему великому удовольствию, увидел, что Мэри и Луиза и вправду занялись
полезным делом: они снимали с веревок, натянутых между кухней и кладовой,
высохшее на солнышке белье. Джек быстро направился к ним и похвалил обеих за
готовность поработать. Потом спросил, где Джейни.
— Она в конюшне вместе с Тринити, — ответила
Луиза. — Ей только бы играть с поросятами, больше ничего.
Работник натаскал в стойло много свежего сена, так что
Джейни может забавляться не пачкаясь. — Тут кузина окинула Джека
неодобрительным взглядом. — А ты опять весь в пыли.
Джек хлопнул ладонью по своим брюкам, в воздух поднялось
облако пыли, и Мэри закричала:
— Уходи отсюда! Ты перепачкаешь чистое белье!
— Простите, мисс. — Джек улыбнулся и приподнял
шляпу. — Пойду в дом и вымоюсь, пока вы обе сделаете тут всю работу.
Мэри рассмеялась.
— Это вовсе не похоже на работу. Какой чудесный был
день! Я так рада, что ты взял нас с собой.
— Я тоже рад. — Он обратился к Луизе:
— Ну а ты?
Тоже рада?
Луиза пожала плечами.
— В Сан-Франциско мне больше понравилось. Но и здесь
неплохо. По крайней мере пока.
— Ей скучно, потому что здесь все мужчины
старые, — съязвила Мэри.
— Все молодые заняты объездами, — объяснил Джек,
про себя добавив, что оно и к лучшему. Меньше всего он сейчас нуждался в целой
ораве букару, выманивающих по ночам Луизу из ее спальни через окно.
Джек глянул в сторону конюшни, подумав, что забавно было бы
полюбоваться на Джейни, играющую с поросятами, но решил, что стоит переодеться,
прежде чем встречаться с хозяйкой дома. Направляясь к дому мимо кораля, он с
удивлением заметил на дороге трех всадников, скачущих прямо к парадному
крыльцу.
— Гром меня разрази! — буркнул Клэнси, хлопнув
Плутона по крупу, чтобы тот отправлялся в загон. Потом старый ковбой затворил
ворота загона, не сводя глаз с нежданных гостей.
— Вам эти люди вроде бы знакомы? — спросил Джек.
— Это Уолт Краун и два его парня.
— Ну, в таком случае и меня разрази гром.
— Я скажу, что им тут делать нечего.
Джек удержал старшего рабочего за руку.
— Не спешите. Как я понимаю, это может быть хорошим
знаком. Возможно, им, как и мне, опостылела кровная вражда и они решили начать
все заново.
— Мисс Тринити не понравится их появление здесь И она
не одобрит вашего знакомства с ними.
— Она мне только сегодня говорила, что доверяет моему суждению
во всем, что касается управления ранчо. И к тому же, — добавил он,
подмигнув, — она сейчас в конюшне с Джейн и пробудет там еще какое-то
время. Давайте сделаем хотя бы первый шажок.
Он встал перед домом и, положив руки на бедра, ждал, пока
всадники не подъехали совсем близко. Тогда он сдвинул шляпу на затылок и
проговорил совершенно невозмутимо:
— Добро пожаловать в «Сломанную шпору». Я Джек
Райерсон, друг семьи. Чем могу быть полезен?
— Вы новый партнер? — спросил старший из троих
всадников, перебрасывая ногу через спину лошади и тяжело опускаясь на землю;
улыбнувшись, он протянул Джеку руку. — Я Уолт Краун. Полагаю, вы обо мне
уже слышали.
