Стелла подняла бокал.
—Желаю удачи, Роз.
18
Понимая, как сильно рискует, Харпер отправился на поиски Хейли и в конце концов обнаружил ее на высоком табурете за контрольным столом у выхода из магазина, где она пробивала чеки запоздалым покупателям. Ее просторная алая блуза — или туника, или как там называется одежда для беременных — пламенела среди множества ярких растений. Забавно, именно этот дерзкий, чувственный оттенок красного он представлял всегда, когда думал о Хейли.
Под длинной челкой ее глаза казались огромными, а большие серебряные кольца в ушах, выглядывая из-под неровных прядей, покачивались при каждом ее движении.
Прилавок загораживал живот, и почти невозможно было догадаться, что Хейли беременна.
«Разве что взгляд усталый», — подумал Харпер. И личико слегка припухшее, то ли от набранного веса, то ли от того, что она не высылается. Ну, что бы то ни было, вряд ли стоит об этом упоминать. Он и так теперь почти всегда говорит невпопад, особенно когда оказывается рядом с Хейли. Вряд ли очередная попытка получится удачнее, однако ради правого дела он пообещал принять удар на себя.
Харпер дождался, когда Хейли освободилась, и, собравшись с духом, приблизился.
—Привет!
Хейли взглянула на него не очень приветливо.
—Привет. С чего это вдруг ты покинул свою пещеру?
—На сегодня я работу закончил. Только что позвонила мама и спросила, не смогу ли я отвезти тебя домой.
—Я не закончила, — разозлилась Хейли. — Где- то слоняются еще как минимум два покупателя, и по субботам я закрываю питомник.
М-да... С покупателями она так не разговаривает. Похоже, этот тон приберегается специально для него.
—Я знаю, но мама сказала, что ты ей зачем-то нужна как можно скорее, а с покупателями пусть разберутся Билли и Ларри, и питомник они закроют.
—А в чем дело? Почему Роз не позвонила мне?
—Понятия не имею. Я всего лишь посыльный. Ларри я уже предупредил, он помогает последней парочке. Так что все в порядке.
Хейли начала сползать с табурета, и, хотя у Харпера руки чесались, так хотелось ей помочь, он побоялся, что эти самые руки она ему переломает.
—Я могу и пешком дойти.
—О господи... Да перестань уже! — Харпер сунул руки в карманы и уставился на нее не менее раздраженно. — Зачем ты загоняешь меня в угол? Если я тебя отпущу, мама сотрет меня в порошок. А когда она покончит со мной, то, между прочим, и тебе наподдаст. Давай просто сядем в машину.
—Ну давай сядем.
На самом деле Хейли чувствовала себя безумно уставшей и разбитой, и психовала она от страха, что, несмотря на все заверения доктора, с ней и ребенком что-то неладно. Вдруг малыш родится болезненным или уродцем, потому что она... Она не знала, в чем именно виновата, но считала, что это было бы только ее виной.
Хейли взяла сумочку и, попытавшись поизящнее обойти Харпера, выплыла из зала.
—Я должна была работать еще полчаса, — недовольно сказала она, сама распахивая дверцу машины. — Не понимаю, что такое срочное не может подождать полчаса.
—Не знаю.
—Роз еще не встречалась с тем парнем-генеалогом?
Харпер сел на водительское сидение, завел двигатель.
—Нет. Все в свое время.
—А тебе, похоже, совсем неинтересно. Почему ты никогда не приходишь на наши собрания, посвященные новобрачной Харпер?
—Мне пока нечего сказать. Приду, когда что-нибудь придумаю.
Сейчас, в замкнутом пространстве, он остро чувствовал аромат Хейли, такой же яркий и чувственный, как ее блуза. И дразнящий. К счастью, ехать было недалеко.
Удивляясь, что пот ручьем не льется по спине, Харпер резко остановил машину перед домом.
—Водить такую щегольскую машинку так быстро все равно что напрашиваться на штраф.
—Это не щегольская машинка, а надежный спортивный автомобиль. И я не превышаю скорость. Почему ты все время ко мне цепляешься? Чем я тебя так сильно раздражаю?
—Ничего я к тебе не цепляюсь! Я просто сделала наблюдение и высказалась. Хорошо хоть она не красная! — Хейли открыла дверцу и попыталась спустить ноги на землю. — Пижоны предпочитают красный цвет. Может, только потому, что она черная, из перчаточного отделения и не сыплются штрафные квитанции.
—За последние два года мне не выписали ни одного штрафа.
Хейли фыркнула.
—Ладно, за восемнадцать месяцев, но...
—Ты не мог бы перестать спорить хоть на пять секунд, подойти сюда и помочь мне вылезти из проклятой машины? У меня не получается.
Харпер рванул с места, как в финале на стометровку, и, обежав капот, подскочил к пассажирской дверце. Только он не знал, как выполнить поставленную задачу. Хейли сидела раскрасневшаяся, с горящими глазами. Он хотел было тащить ее за руки, но подумал, что, наверное, лучше... приподнять ее, что ли.
В общем, он наклонился, подхватил ее за подмышки и поднял.
Хейли ударилась о него животом, и вот тут уж пот полился по его спине не ручьем — рекой.
Это было... необычно.
Только Хейли уже отталкивала его.
—Спасибо, — пробормотала она, чуть не плача от унижения.
Она даже не способна переместить собственный центр тяжести и выбраться из дурацкой машины! Но если бы Харпер изначально не заставил ее влезть в свою игрушку, никакого унижения не было бы!
А ей всего-то хотелось съесть шоколадно-ванильное мороженое и посидеть в ванне с прохладной водой. Нет, лучше просидеть в прохладной воде всю оставшуюся жизнь.
Хейли раздраженно распахнула парадную дверь и протопала в дом. И чуть не проглотила подпрыгнувшее к горлу сердце от криков: «Сюрприз, сюрприз!»... и чуть не описалась. В последнее время ее мочевой пузырь вел себя совершенно непредсказуемо.
С потолка гостиной свисали розовые и голубые гирлянды из гофрированной бумаги, в углах пританцовывали связки белых воздушных шаров, а на высоком столе громоздились коробки, обернутые разноцветной подарочной бумагой с огромными бантами. В комнате было полно женщин: Стелла, и Роз, и все девушки, работавшие в питомнике, даже несколько постоянных покупательниц.
Роз подошла к Хейли и обняла ее за плечи.
—Нечего так сильно удивляться. Неужели ты думала, что мы позволим тебе родить малыша без посвященной ему вечеринки?
—Вечеринка для моего малыша... — еле сдерживая слезы, Хейли расплылась в улыбке.
—Заходи и садись. Прежде чем разворачивать подарки, можешь выпить один бокал магического фирменного пунша Дэвида.
—Это... вы... — Хейли увидела в центре гостиной кресло, украшенное вуалью и шариками, как праздничный трон. — Я не знаю, что сказать.
