—Я знал только одного человека, которому это удалось, но ненадолго.
—Ее второй муж, — Хейли кивнула, приминая землю вокруг цветка. — Я спросила о нем Дэвида, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Он сказал, что бывший муж крал деньги Роз со счета и обманывал ее с другой женщиной. — Хейли выбрала еще одну фиалку. — И Роз так поддала ему под зад, что он опомнился лишь на полдороге к Мемфису. Остается только восхищаться! Но, понимаешь, как бы она ни злилась, он ее обидел.
Хейли прижала ладонь к боку, и Харпер побелел.
—Что?.. Что с тобой?..
—Ничего. Ребенок зашевелился. Для меня это до сих пор шок.
—Ты должна встать! Ты должна сесть!
—Дай мне просто закончить с этим цветком. Дома, когда появился живот, люди — некоторые люди — решили, что я залетела и парень меня бросил. Я злилась, но и стеснялась тоже. Может, отчасти и поэтому уехала. Тяжело стесняться с утра до ночи. Вот. — Хейли утрамбовала ладонями землю вокруг цветка. — Очень красиво.
Харпер вскочил, чтобы помочь ей подняться на ноги.
—Хочешь посидеть минутку? Или я могу тебя проводить.
Хейли похлопала себя по животу.
—Он тебя нервирует.
—Наверное. Немного.
—Меня тоже. Но я прекрасно себя чувствую. Ты, наверное, хочешь посадить все эти цветы до темноты. — Она посмотрела вниз на цветы, оглянулась на дом, на сады. Ее миндалевидные голубые глаза словно впитали все это и сфокусировались на лице Харпера. У него моментально пересохло горло. — Мне на самом деле нравится твой дом. Увидимся на работе.
Он стоял неподвижно, глядя, как Хейли идет — нет, скользит — по тропинке и исчезает за поворотом, словно растворяется в сумерках... и вдруг понял, что совершенно обессилел, как после хорошей пробежки. Пожалуй, лучше сначала выпить пива, успокоиться, а потом уж закончить с фиалками.
Невозможно накормить пиццей пепперони двух мальчишек и собаку и не оставить кучу грязи. Выпроводив сыновей выгуливать Паркера, Стелла навела порядок на кухне.
—Для следующего праздника пиццу покупаю я, — сказала Хейли, загружая стаканы в посудомоечную машину.
—Договорились. Когда я была беременна Люком, мне не хотелось никакой еды, кроме итальянской. Пицца, спагетти, лазанья. Удивляюсь, как Люк не выскочил, распевая: «Amore, amore».
—У меня нет особенных пристрастий. Я просто ем все, что вижу. — Хейли посмотрела в окно на мальчиков и собаку, носившихся по газону, освещенному садовыми фонарями. — Ребенок много двигается. Это нормально, да?
—Конечно. Гэвин просто устраивался поуютнее и дремал. Чтобы расшевелить моего старшего, его приходилось потыкать или выпить колы. А Люк будто месяцами занимался гимнастикой. Малыш не дает тебе спать по ночам?
—Иногда, но я не возражаю. Возникает такое чувство, будто в мире всего два человека. Я и он... или она.
—Я тебя понимаю. Только, Хейли, если тебе не спится, тревожно или ты просто неважно себя чувствуешь — что угодно! — ты всегда можешь позвать меня.
Комок в горле мгновенно растаял.
—Правда? Вы серьезно?
—Конечно. Я прошла через это дважды, а разговор с опытным человеком иногда помогает.
—Я не одна, — тихо сказала Хейли, не сводя глаз с мальчиков за окном. — Все не так, как я представляла. Я была готова справляться в одиночку... я думаю... — она заморгала, пытаясь остановить навернувшиеся слезы, и потерла глаза. — О господи!..
—Поплакать тоже иногда полезно. — Стелла погладила плечи Хейли. — И обязательно скажи мне, если не захочешь одна ехать к врачу.
—Когда я была у доктора, он сказал, что все хорошо. Все соответствует сроку. И что я должна записаться на занятия. Ну, вы знаете, по подготовке к родам. Они советуют приходить с кем-нибудь.
—Возьми меня!
Хейли замерла.
—Вы не шутите? Вы уверены? Я прошу слишком многого.
—Я с удовольствием тебе помогу. Это почти так же здорово, как самой родить еще одного.
—А вы бы родили? Если бы...
—Да. Мы планировали двоих, но, как только родился Люк, я подумала: неужели это все... и как было бы здорово попробовать родить девочку. Но я бы обрадовалась и еще одному мальчику. — Опершись о рабочий стол, Стелла тоже посмотрела в окно. — Они замечательные, мои мальчики. Правда?
—Да.
—Кевин так гордился ими, так их любил... Думаю, он не отказался бы и от полудюжины.
Голос Стеллы дрогнул, и теперь Хейли попыталась успокоить ее, поглаживая плечо старшей подруги.
—Вам больно говорить о нем?
—Теперь уже нет. Какое-то время, долгое время было больно. — Она взяла тряпку и принялась протирать уже чистую поверхность стола. — А сейчас я просто храню хорошие воспоминания. Я должна позвать мальчиков в дом...
Стелла обернулась на цокот каблуков по паркетному полу и изумленно раскрыла рот. Она прекрасно помнила, как при знакомстве была потрясена красотой Розалинд Харпер, но впервые увидела эту красоту в достойной оправе.
Обтягивающее платье приглушенного медного цвета оттеняло сияние безупречной кожи. Босоножки на шпильках еще больше удлиняли стройные крепкие ноги. Изящное ожерелье с каплевидным золотистым топазом в центре обнимало шею, спускаясь до самой груди.
—Дэвид? — Роз окинула кухню быстрым взглядом и закатила темные бездонные глаза. — Я из-за него опоздаю!
Стелла театрально выдохнула.
—Секундочку. Я только скажу: «Блеск!»
Роз, улыбнувшись, медленно повернулась.
—Наверное, я купила эти босоножки в приступе безумия. Они меня точно убьют, но если уж тащиться на благотворительный прием, то я предпочитаю заявить о себе во весь голос.
—Если это заявление: «Я непростая штучка», — вмешалась Хейли, — вы попали точно в цель.
—Чего и добивалась.
—Выглядите сногсшибательно. Элегантно и в то же время сексапильно. Это высший пилотаж. Все мужчины захотят проводить вас домой.
Роз засмеялась и покачала головой.
—Как здорово, когда в доме есть женщины! Тем не менее я должна поторопить Дэвида. Если ему не наподдать, он будет прихорашиваться еще час.
—Желаю повеселиться.
—Уж матерью троих взрослых сыновей она точно не выглядит, — прошептала Стелла, когда Роз выплыла из кухни.
Хейли втирала в кожу масло с витамином Е и смотрела в зеркало, пытаясь представить себя через двадцать лет. Интересно, сумеет ли она сохранить фигуру и уверенность в себе. Конечно, природных данных у нее гораздо меньше, чем у Роз. Бабушка говорила, что порода начинается с костей, и, глядя на Роз, Хейли наконец поняла, что это значит.
Хейли сознавала, что никогда не будет такой восхитительной, как Роз, или такой эффектной, как Стелла, но и она не дурнушка. Ухаживает за собой, пользуется всеми хитростями макияжа, о которых читает в журналах. Парни считают ее привлекательной.
