—Гипсофила... метельчатая. Я пытаюсь вывести голубую, а также розовую и белую.
—Голубой мой любимый цвет. Ну, не буду вас отвлекать. Роз, я надеялась, что мы где-нибудь присядем и обсудим мои предложения.
—Пойдем в зал однолетников. Офис даже не предлагаю... Мы там не поместимся. Харпер?
—Да, да. Идите. Я приду через пять минут.
—Харпер!
—Да приду я! Через десять минут.
Роз рассмеялась и наградила сына легким подзатыльником.
—Не заставляй меня возвращаться за тобой.
—Ой, как страшно!
—Его оттуда и вилами не вытолкаешь, — со вздохом сказала Роз, когда они со Стеллой пришли в обитель однолетников. — Только он из моих мальчиков проявил интерес к питомнику. Остин — журналист, работает в Атланте. Мейсон — будущий врач. Сейчас проходит интернатуру в Нашвилле.
—Вы наверняка ими гордитесь.
—Да, только хотелось бы видеться почаще. Харпер, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки, но приходится гоняться за ним, чтобы поговорить.
Роз подтянулась и села на один из столов.
—Итак, что вы задумали?
—Он очень на вас похож.
—Да, так говорят. Но я вижу просто Харпера. Ваши мальчики с Дэвидом?
—Их от него и на канате не оттащишь. — Стелла открыла свой портфель. — Я кое-что распечатала.
Роз взглянула на внушительную пачку бумаг и не поморщилась только из вежливости, к которой только что призывала сына.
—Ничего себе кое-что...
—А на этих эскизах вы увидите, как можно перераспределить растения и аксессуары, чтобы представить их в более выгодном свете и увеличить продажи. Питомник расположен очень удачно, прекрасно вписан в окружающий пейзаж, привлекает красивым фасадом торгового центра.
—Почему-то мне слышится «но».
—Но... — Стелла облизнула пересохшие губы. — Товары в помещении розничной торговли, куда сразу попадают посетители, расположены весьма хаотично. Сделав небольшие изменения, мы сможем направить покупательский поток вдоль стеллажей и далее — в теплицы и на открытые территории. Что касается функциональной организационной структуры...
—Функциональная организационная структура... О боже!
—Не пугайтесь, это вполне доступно. Вам просто необходима цепочка ответственности: продажи, производство и выращивание. Вы несомненно опытный садовод, но в данный момент вам нужна я, чтобы возглавить производство и продажи. Если мы увеличиваем объем продаж, как я здесь предложила...
—Схемы, — выдохнула Роз. — И графики. Я... мне страшно.
—Да что вы? — Стелла улыбнулась. — Ладно. Может быть, чуточку страшно. Но если вы посмотрите на эту схему, то увидите управляющего питомника, то есть меня, и во главе всего — себя. От нас идут стрелки к вашему селекционеру — это вы и, полагаю, Харпер, — руководителю производства — это я, и руководителю отдела продаж, опять же я. Во всяком случае, на данном этапе. Вы должны делегировать обязанности и — или — нанять кого-то, кто будет отвечать за рассаду в контейнерах и в открытом грунте. Здесь штатное расписание — обязанности сотрудников и их ответственность.
—Понятно, — Роз тихонько вздохнула и потерла шею. — Однако прежде, чем я заставлю себя напрячь зрение и прочитать все это, позвольте сказать, что, хотя я и подумывала об увеличении персонала, Логан, мой ландшафтный дизайнер, отлично справляется с внетепличным производством. Я построила этот бизнес не для того, чтобы бездельничать, пока другие выполняют всю работу.
—Хорошо. Тогда я хотела бы встретиться с Логаном, чтобы скоординировать наши концепции.
—О, нас ждет интересное зрелище!
Если бы Стелла пригляделась, то заметила бы в вежливой улыбке Роз капельку озорства и даже коварства.
—А пока, раз уж мы обе здесь, предлагаю пройти в торговый зал и разобраться на месте. Так будет нагляднее для вас, а мне станет проще объяснять.
«Проще? — мысленно ухмыльнулась Роз, спрыгивая со стола. — Вряд ли теперь что-нибудь у нас будет проще. Но, черт побери, о скуке точно можно забыть».
4
Стелла наслаждалась новой жизнью, хоть и работала с утра до ночи. Пока ее работа сводилась в основном к планированию, но мало что в жизни она любила больше планирования... разве что наведение порядка. Стелла прекрасно представляла себе, как все может и должно быть.
Кое-кто счел бы недостатком ее склонность к организации и планированию, стремление настоять на своем, даже когда — а может быть, особенно— окружающие не воспринимали или не понимали ее идеи.
Однако сама она смотрела на это иначе.
Жить намного легче, если все находится на своем месте, именно там, где должно быть.
Детство Стеллы было лабиринтом противоречий, неразберихи, нервного напряжения, и потому, повзрослев, она старательно упорядочивала свою жизнь... до гибели Кевина.
В некотором смысле слова она очень рано — ей было всего три года — потеряла отца. Развод родителей расколол ее семью. Единственное, что Стелла ясно помнила об отъезде из Мемфиса, это то, как она рыдала и рвалась к папочке.
С того момента, похоже, они с матерью сражались буквально по любому поводу: от цвета стен где бы то ни было до расходов на отпуск — орать где бы то ни было.
Может, тот же кое-кто сказал бы, что это случается, и нередко, когда в одном доме живут две строптивые женщины, только Стелла с этим не согласилась бы. Суровая истина заключалась в том, что она была практичной и организованной, а Карла — несобранной и импульсивной, что привело к четырем неудачным бракам и трем разорванным помолвкам.
Мать любила шум и суету, а также бурные любовные романы. Стелла предпочитала тишину и порядок, а также верность.
Нет, нет, она вовсе не отвергала романтику, просто относилась к ней рассудительно.
Ее любовь к Кевину, доброму, милому и надежному, была романтичной и рассудительной. Они оба хотели одного и того же: дом, детей, счастья. Она и была счастлива с ним, чувствовала себя любимой и защищенной. И боже, как же ей не хватает Кевина!
Интересно, что бы Кевин подумал о ее переезде сюда, о том, что она так круто изменила свою жизнь? Он бы поверил в нее. Он всегда в нее верил. Они верили друг в друга.
Он стал ее опорой во всем, надежной гаванью после детства, полного бурь и огорчений.
А потом судьба вышибла эту опору из-под ее ног, отняв любовь, самого верного друга и единственного в мире человека, который дорожил ее детьми так же, как она сама.
В первые месяцы после смерти Кевина Стеллу очень часто захлестывало отчаяние, и она думала, что уже никогда не сможет вернуться к нормальной жизни.
Ее поддерживали лишь мысли о том, что она осталась единственной опорой для своих сыновей, и она преисполнилась решимости сделать все для того, чтобы они были счастливы...
