Можно представить себе, как следующим утром те же самые
люди, — клерки, помощники счетоводов, — стояли в толпе, задрав к небу
головы с тщательно причесанными волосами, немного недоспавшие, но трезвые и в
галстуках, — и слушали, как окружающая их толпа недоумевает, кто это
сделал, а полиция просит всех «пожалуйста, немедленно отойти», и вода льется из
разбитого дымящегося центра каждого огромного глаза.
Тайлер рассказал мне по секрету, что обычно на митингах не
бывает больше четырех хороших предложений, и поэтому шанс действительно
вытащить листок с предложением, а не просто чистый, составляет где-то четыре к
десяти. В Штурмовом Комитете двадцать пять парней, включая Тайлера. Все
получают домашнее задание: проиграть бой на публике; и каждый член комитета
тянет конверт.
На этой неделе Тайлер сказал им:
— Выберитесь в город и купите оружие.
Тайлер дал одному из парней телефонные «желтые страницы» и сказал
ему вырвать себе лист с рекламой. Потом передать книгу следующему парню. Два
парня не должны покупать оружие или поднимать стрельбу в одном месте.
— Это, — сказал Тайлер, достав из кармана куртки
пистолет. — Это пистолет, и каждый из вас должен через две принести на
собрание пушку примерно такого же калибра.
— Лучше берите ее за наличные, — сказал
Тайлер. — На следующей встрече вы все обменяетесь пистолетами и заявите,
что купленный вами пистолет украден.
Никто ничего не спросил. Не задавать вопросов — первое
правило Проекта Разгром.
Тайлер пустил пистолет по кругу. Он был так тяжел для своих
небольших размеров, что казалось, будто он изготовлен из сплава двух гигантских
вещей, вроде горы и Солнца. Ребята из комитета брали его двумя пальцами. Всем
хотелось спросить — заряжен ли он, но второе правило Проекта Разгром — не
задавать вопросов.
Может, он был заряжен, может, не был. Возможно, всегда
следует предполагать худшее.
— Пистолет, — говорил Тайлер. — Прост и
совершенен. Просто тянешь за спусковой крючок.
Третье правило Проекта Разгром — извинения не принимаются.
— Спусковой крючок, — говорил Тайлер. —
высвобождает боек, а боек поджигает порох.
Четвертое правило — ложь не прощается.
— Взрыв выбрасывает кусок свинца из открытой части
гильзы, а ствол пистолета фокусирует взрывчатую силу пороха и разгоняет этот
кусок, — говорил Тайлер. — Так же, как человек-ядро вылетает из
пушки, так же, как ракета вылетает из пусковой шахты, так же, как
кончаешь, — в одном направлении.
Когда Тайлер изобрел Проект Разгром, он сказал, что цель
Проекта Разгром не имеет никакого отношения к другим людям. Тайлеру было все
равно, — нанесет он другим людям вред, или не нанесет. Целью было показать
каждому человеку в проекте, что у него есть власть над историей. Мы, —
каждый из нас, — можем захватить контроль над миром.
Тайлер изобрел Проект Разгром в бойцовском клубе.
Однажды ночью в бойцовском клубе я дал вызов новичку. Той
субботней ночью молодой паренек с ангельским лицом пришел на первый бойцовский
клуб, и я вызвал его на бой. Такое правило. Тот, кто этой ночью впервые пришел
в бойцовский клуб — принимает бой. Я знал это, и вызвал его потому, что ко мне
вернулась бессонница, и было настроение уничтожить что-нибудь красивое.
Поскольку большая часть моего лица напрочь лишена шанса
когда-нибудь зажить, терять мне особо нечего в плане внешности. Мой босс
спросил меня на работе — что я собираюсь делать с незаживающей дырой в моей
щеке? «Когда буду пить кофе», — ответил я ему, — «Буду затыкать дыру
двумя пальцами, чтобы не протекала».
Удушающий захват, дающий ровно столько воздуха, сколько
нужно человеку чтобы держаться на ногах, той ночью в бойцовском клубе я бил
нашего новичка и месил кулаками лицо этого прекрасного мистера ангела, сначала
костяшками кулаков, как зубодробилкой, а потом тугим узловатым мясом кулаков,
когда мои костяшки изодрались о его выступившие зубы. А потом парень
выскользнул из моих рук на пол, как куча мяса.
Потом Тайлер говорил мне, что он никогда до этого не видел,
чтобы я настолько полноценно что-то уничтожил. Той ночью Тайлер понял, что
нужно развивать бойцовский клуб до следующей отметки, — или придется
закрыть его.
Тайлер сказал следующим утром за завтраком:
— Ты был похож на маньяка, Дикий Псих. В каких облаках
ты витал?
Я сказал, что чувствую себя грудой хлама и совершенно не
отдохнул. Я не поймал никакого кайфа. Может, у меня развилась зависимость. К
дракам может выработаться иммунитет, поэтому, возможно, мне следует переключиться
на что-то посильнее.
Этим утром Тайлер изобрел Проект Разгром.
Тайлер спросил — с чем я дрался на самом деле?
Все, что Тайлер говорил об отбросах и рабах истории, —
вот чем я чувствовал себя тогда. Я хотел уничтожить все прекрасное, которого у
меня никогда не было. Жечь девственные джунгли Амазонки. Выдыхать угарный газ и
поглощать озон. Открыть спусковые вентили цистерн на супертанкерах и
раскупорить прибрежные нефтяные платформы. Я хотел заморить всю рыбу, которую
вовек не мог себе позволить попробовать, и загадить пляжи Франции, которых я
вовек не увижу.
Я хотел, чтобы весь мир достиг крайней черты.
Когда я избивал того паренька, мне на самом деле хотелось
всадить пулю между глаз каждой вымирающей панде, которая не хочет трахаться для
сохранения вида, и каждому киту или дельфину, который сдался и выбросился на
берег.
Не думайте об этом, как об изничтожении. Считайте это
сокращением кадров.
Тысячи лет человеческие существа трахали, изгаживали и
загаживали эту планету, а теперь история считает, что я должен убирать за
всеми. Я должен вымыть и протереть кастрюли. Учитывая каждую капельку
используемого машинного масла.
И я должен платить по счетам за радиоактивные отходы,
зарытые бензиновые цистерны и захороненную токсичную дрянь, которую выбросили
за поколение до моего рождения.
Я держал голову мистера ангела на сгибе руки, как ребенка
или мяч, и молотил его кулаком, молотил, пока губы его не изорвались об зубы.
После этого бил его локтем, пока он кучей мяса не сполз из моих рук на землю.
Пока кожа на его скулах не сбилась и не почернела.
Я хотел вдыхать дым.
Птицы и олени — глупая роскошь, а вся рыба должна плавать
брюхом вверх.
Я хотел сжечь Лувр. Я бы приложился к мозаике Элджина
кувалдой и подтер бы себе задницу Моной Лизой. Теперь это мой мир.
Сейчас это мой мир, и только мой, — а все эти древние —
мертвы.
Этим утром за завтраком Тайлер изобрел Проект Разгром.
