Но никто из нас никогда не был преисполнен таким отчаянием ради пути назад, как сейчас я. Я уставился на микроскопические ямочки и трещинки на ветровом стекле, как будто в нем было спрятано какое-то решение. Электрический разряд не исчез, и чтобы сосредоточится, мне пришлось сжать руль.
Мою правую руку начало безболезненно жечь в том месте, которым я сегодня прикоснулся к Белле.
-Белла, я думаю, тебе пора идти.
Она послушалась, не сказав ни слова, вышла из машины и закрыла за собой дверь. Чувствовала ли она ту же печаль, что чувствовал я?
Может, ей не хотелось покидать меня так же, как я не хотел отпускать ее? Единственным утешением было то, что я скоро ее увижу. Раньше, чем она увидит меня. Я улыбнулся, опустил окно и наклонился, чтобы еще раз поговорить с ней - сейчас было безопаснее, потому что тепла ее тела не было в машине.
Она посмотрела с любопытством, ожидая, что ещё я ей скажу.
Её интерес сохраняла неестественно долго, не смотря на то, что она целый день задавала мне вопросы. Мое же собственное любопытство не было удовлетворено совершенно - отвечая сегодня на ее вопросы, я только раскрыл свои секреты, но мало что узнал о ней самой, не считая того, что знал и раньше. Это нечестно.
-Белла?
-Что?
-Завтра моя очередь.
Она нахмурилась.
-Твоя очередь для чего?
-Задавать вопросы.
Завтра, когда мы будем в более безопасном месте, где много свидетелей, я получу ответы. Я ухмыльнулся от этой мысли и развернул машину. Даже когда Белла не была в машине, невидимая аура электричества висела в воздухе. Я хотел выйти, чтобы проводить ее до двери только чтобы снова быть рядом…
Больше никаких ошибок.
Я нажал на газ и вздохнул, когда она исчезла позади меня. Было похоже, что я всегда то, иду к ней на встречу, но снова удаляюсь, не имея возможности выбрать что-то одно. Мне придется найти какой-то выход, чтобы не сомневаться, находясь рядом с ней, если у нашего будущего будет право на существование.
* * *
Мне не хотелось сейчас отправляться домой. Выехав из Форкса, я оказался на небольшом ответвлении дороги, уходящей в лес и, съехав на обочину, заглушил двигатель. А потом включил негромкую музыку, что-то из Джейсона Донована.
День получился более чем насыщенный, и я постарался собраться с мыслями, свести все к общему знаменателю и попытаться предугадать, чего мне ждать дальше.
Я откинул сидение назад и слегка сполз вниз, расслабив мышцы и закрыв глаза. Не то чтобы мне было неудобно просто сидеть, или я устал, но в горизонтальном положении было что-то от близости сна. Может, потому что я уже столько лет бесконечно бодрствовал, именно сейчас мне и не хватало этой передышки, бессознательного состояния, когда мысли и тело отдыхают, набираясь сил для нового дня.
Наверно, со стороны я напоминал труп в машине, такой же неподвижный и бледный. Но отличие все-таки было – я продолжал дышать. Запах Беллы, все еще осязался в салоне отдельной сущностью, но ненавязчиво, а легким отголоском, как аура дорогих и изысканных духов. Когда начальная нота аромата испаряется, остается самое его естество – сердце благоухания. Сердце Беллы... и оно было здесь со мной.
Самым волнующим на сегодня, стало ее признание и у меня не выходили из головы ее слова, сказанные Джессике: «Он нравится мне больше, чем я ему». Хоть мы и поговорили об этом за ленчем, но я попытался осмыслить, что я делал не так. Почему она раньше не заметила мою явную любовь к ней?
И пришел к выводу, что виной всему была моя сдержанность из-за опасений причинить ей боль. А она восприняла физическую дистанцию между нами как мое стремление избавиться от нее. Весьма логичный, но такой неправильный вывод.
И снова это странная притягательность, возникшая между нами несколько минут назад, также как и на биологии. Я мог поклясться, что Белла ощущает то же самое. Ее учащенный пульс и дыхание не могли свидетельствовать об увлечении фильмом, а в машине она и вовсе забывала делать вдохи.
Это все было так странно. Влечение между нами становилось все сильнее, и я изнывал от невозможности найти выход из этого тупика. Сегодня я коснулся ее, и ничего страшного не произошло. Но это была капля в море от моих желаний. Я хотел гораздо большего...
Я поднял руку, которой прикасался к Белле и провел кончиками пальцев по губам, желая прочувствовать ту шелковистость, что ощутили они, когда касались ее щеки. Как бы я жаждал взять ее лицо в объятия, а потом нежно покрывать поцелуями каждый его сантиметр, пока, наконец, не прикоснусь к трепету ее губ.
- Я точно схожу с ума! – и, отдернув руку, я открыл глаза.
Мне было трудно заставить себя остановиться при одном невинном касании, а что будет при поцелуе – я же просто потеряю всякий разум... а если не сдержу себя и сделаю ей больно или...
Да и Белла не может мечтать о поцелуе с вампиром. Хотя, когда Джессика спросила ее о такой возможности в субботу, она погрустнела. А вдруг она тоже желает того же что и я? И ей тоже приходится сдерживаться...
Нет! Прежде, чем решиться, я должен рассказать и показать ей всю правду. Она увидит меня при свете дня и потом, может быть, я попробую стать ей ближе не только на словах. От этой вдохновенной мысли мое настроение резко подскочило вверх, надежда на возможность исполнить желанное вознесла до безоблачных счастливых высот. В субботу... это так близко и так далеко одновременно... Уже в эту субботу грезы могут стать реальностью.
Она сказала мне «Да», давая согласие на свидание. Хотел бы я считать это свиданием, ведь кроме нас двоих там никого больше не будет. Я позволил себе немного помечтать и улыбнулся.
Но расположение духа снова резко изменилось, когда я вспомнил, что дома меня ждут проблемы. Очередной ссоры с Розали и Джаспером вряд ли удастся избежать. Их мысли в школе, когда они поняли, что Белла знает правду, были далеки от восторгов.
Но теперь они не посмеют напасть на нее. После аварии она доказала, что ей можно верить и она никому ничего не расскажет. Да и Элис на моей стороне, ей известие о знании Беллы привиделось еще вчера и ни капли не повлияло на ее отношение к девушке. Даже наоборот, она буквально с нее пылинки готова сдувать за то, что Белла так легко восприняла сей факт.
А вот Джаспер ни за что не пойдет против мнения Элис.
Так что остается Розали. О, эта вездесущая Роуз, тебя наделили ангельской красотой и злобным характером фурии. Хм, интересно, мой Астон Мартин цел и Розали ждет моего прихода, чтобы на моих глазах его сжечь, или уже представляет собой груду металлолома? А он мне так нравился... и о чем тут жалеть? Это всего лишь тачка!
Ах да... Эмметт предупреждал, что кроме машины мне надо поберечь еще и язык. Теперь желание возвращаться домой стало еще меньше, а одной проблемой - больше, вот черт...
