— Приятного аппетита, Андрей Федорович! — Подошедший Нил скромно устроился в сторонке от стола.
— Чем порадуешь? — наливая теплое молоко, поинтересовался Норманн.
— Под утро принесли головы Касая и его сыновей. Хан пытался бежать по Дону, да мурманы не сплоховали.
Вот и конец всем страхам! Спасибо послевоенному учебнику тактики, благодаря которому один короткий бой принес победу над численно превосходящим врагом. Щурясь на ярком солнце, Норманн допил молоко и расслабленно откинулся в походном кресле. Хорошо здесь! Благодатный край с короткими зимами гарантирует высокие урожаи с немалыми денежками за пшеницу. Вассальная присяга хана Кючука снимает половину забот по охране новых границ, а упавшая в руки крепость Саркел сродни выигрышу по трамвайному билету. Он повернулся к Нилу:
— Пошли гонца к Смельдуру. Ему надо без промедления идти на Саркел. Как только соберет береговые дозоры, сразу на весла, и вниз!
— Мурманы не высаживались на берег, — растерянно ответил сотник, — Касай сам себя обманул: видать, лошади пали, вот он с сыновьями и попытался на чайке
[71]
уйти.
— Вот оно как! Ну да ладно, найди Ульфора, пусть перетащит на Иловлю дюжину драккаров. Ахиллу подготовить дюжину пушек и отправить вместе с мурманами.
— Так это, Андрей Федорович, — замялся Нил, — сегодня утром в драккары впрягли верблюдов и перетащили их на Иловлю. Тут такой шум стоял! Неужели не слышал?
Охренеть! Это ж надо так вырубиться! Вон на земле пропаханы глубокие борозды! А верблюды еще те скоты, шага просто так не сделают, обязательно постараются воспроизвести рев пароходной сирены.
— Хайнц, плесни-ка мне кофе, — попросил Норманн, — и сотника не забудь.
— Нет, спасибо, скоро обед, — отказался Нил, — мне бежать надо, Ольгерд Гедиминович про тебя спрашивал, с утра по насыпи ходит, да боится побеспокоить.
— Случилось что?
— Да нет, тихо вокруг. Рейтары с французами разбежавшуюся скотину собирают да половецких девок портят. Остальные добычу делят и порядок наводят.
— Ты хвостом не крути! — прикрикнул Норманн. — Что Ольгерду надо?
— Хочет в Саркел с мурманами уйти.
— В Ялту ему не хочется? Там солнышко не такое жгучее и вино сладкое! Крепость здесь сама построится, и крестьяне с неба свалятся вместе со скарбом и домами!
— На рассвете галера из Медвежьего замка пришла. Софья Андреевна с Агеем приехали. Федор Данилович родственников прислал тебе в помощь, чтоб за работами следили да учет вели, — тихо сказал сотник.
Зря повысил голос, по существующим обычаям Нил не имеет права сообщать князю новости, для этого есть дьяк по имени личный секретарь. А здесь Норманн снова совершил очередной ляп, вместо положенного штата он взял в поход всего лишь одного человека. В результате дьяк по имени Ерофей по уши увяз в денежных расчетах и учете поступающего снабжения. Летописец монах Онуфрий автоматически оказался и письмоводителем, и личным секретарем. Небось сейчас отдувается за князя-лежебоку, привечая гостей и развлекая их разговорами.
Допив кофе и приведя себя в порядок, Норманн направился к шатру. Глянув на пристроившуюся охрану, князь еще раз себя укорил. Он отдыхал на берегу Камышинки, безмятежно рыбачил, затем дрых на теплом песочке, а воины неслышно оберегали его покой. С холма открывалась отличная панорама на построенные укрепления, обе реки и наспех засеянные поля. Глаз сразу приметил суету и снующих между шатром и караван-сараем людей. Навстречу широким шагом приближался Ольгерд:
— С победой, Андрей Федорович! — Он обнял и расцеловал Норманна. — Знатно вчера побили степняков! А трофеи! Ух! До сих пор не собрали разбежавшихся овец, коров и лошадей!
— Не забыл о доле хана Кючука?
— Не берет! Твердит об оставшихся в Цимлянских степях стадах, — без тени огорчения ответил Гедиминович.
— Не обижай его, как-никак вы теперь соседи, — предупредил Норманн.
— Тут такое дело, — помявшись, заговорил Ольгерд, — мне бы с ханом по Дону спуститься да пограничную вежу поставить.
— Кого за себя оставишь?
— Ты свою родню лучше знаешь, — безразлично ответил Гедиминович и торопливо добавил: — Я постараюсь уложиться в месяц.
— Никак собрался до Саркела идти?
— Есть такая задумка, — не стал отрицать Ольгерд, — хочу крепость осмотреть да пушки поставить. Мое спокойствие напрямую зависит от боеспособности тамошнего гарнизона.
Серьезное заявление! Саркел был расположен практически на равном удалении от Азова и Камышинки. В охране волжского торгового пути в Византию именно он, а не Азов, являлся главным опорным пунктом. В свое время Петр I правильно оценил стратегическое значение защищающих торговый путь крепостей. Заключив с Османской империей военный союз, царь вернул Стамбулу Азов, а взамен получил западное побережье Каспийского моря до границы с Ираном. Внешняя политика петровских времен отличалась особым изяществом. Оттяпав существенные куски от Польши, Пруссии, Швеции и Турции, Петр I умудрился со всеми сохранить доброжелательные отношения. Норманн не ставил перед собой глобальных задач: бессмысленно, жизненные реалии оказались слишком далеки от школьного учебника. В то же время было бы глупо не воспользоваться подвернувшимся случаем.
— Ты предварительно оговорил с Кючуком место разделительной вежи?
— Между нашими землями? — уточнил Ольгерд. — Хан дарит мне селение кайсаков
[72]
под названием Калач, вот и вся граница, по Дикому полю все равно не пройти.
— Погоди, я не понял, — нахмурился Норманн. — Зачем тебе вежа, если с границей уже определились?
— Нам с ханом нечего делить! Зато ниже по Дону началась война, вот мы и решили под шумок прибрать Бабей,
[73]
— пояснил Гедиминович.
— Чья идея?
— Вообще-то хана, в Бабее живут кайсаки-мишари. Десять лет назад во время очередной междоусобицы улус Тохта забрал это поселение.
— Ладно, будь по-вашему, — согласился Норманн. — Обязательно возьмите с собой кого-то из персов, иначе после войны могут возникнуть ненужные споры.
— Тут вот какое дело, — неожиданно застеснялся Ольгерд, — на галере вместе с новгородцами прибыл посланец моего отца князь Мирослав Рогачевский.
— Тебя хотят выкупить?
— Да, — подтвердил Гедиминович и гордо продолжил: — Я дал тебе клятву и никуда не поеду! Здесь я честно взял землю на меч! Здесь я построю город! Здесь я выпестую потомков, которых люди назовут Ольгердовичами!
— Будь по сему! — Норманн обнял и расцеловал Ольгерда. — Приму Мирослава Рогачевского с честью, провожу с почестями, а тебя не отдам!
