Служанка внесла мази, и дамы приготовились к массажу. Массажисткой была сама мадам Бреда. Сначала Фрине показалось, что ее кости выдергивают из суставов, но потом она расслабилась и даже получала удовольствие от ударов жестких, умелых пальцев. Она чувствовала, как постепенно слабеет и исчезает боль в икроножных мышцах, а массажное масло из сандалового дерева придавало процедуре приятную остроту. Княгиня стонала от удовольствия на соседней кушетке. Фрина снова закуталась в банный халат и села наблюдать за своей компаньонкой с удовольствием человека, который сам только что через это прошел.
Мадам Бреда похлопала Фрину по плечу и загудела:
– Теперь вам нужно принять горячую ванну с овсяными хлопьями, чтобы смыть масло, а затем – в бассейн. Вы много ходили последнее время? Или танцевали? Конечно же танцевали – ведь вы так молоды и хороши собой. В следующий раз не танцуйте так много. Вы можете повредить связки. Я вас раньше не видела. Вы подруга княгини?
– Меня зовут Фрина Фишер, – представилась Фрина, насторожившись; она не была уверена, что является подругой княгини. – Я приехала из Англии.
– Вы к нам еще придете, – заявила мадам Бреда. На ее щеках пылал румянец, а рот был полуоткрыт, что внушало некоторый ужас. – Вы почувствуете себя заново родившейся.
Это прозвучало как приказ, но Фрина улыбнулась в ответ и кивнула. Ее проводили к роскошной ванне с молоком и овсяными хлопьями. Миниатюрная служанка, красота которой была подпорчена только шрамом от ожога на щеке, попросила ее лечь на спину. Когда девушка начала осторожно тереть Фрину мягким муслиновым мешочком с овсом, Фрина почувствовала себя египетской принцессой, купающейся в молоке ослицы. Когда она поняла, что девушка уделяет особое внимание ее соскам, а затем опускается к низу живота, Фрина, не открывая глаз, пробормотала: «Спасибо, не нужно», и девушка послушно оставила свои попытки. Так вот какие услуги предлагались клиенткам мадам Бреда! Приятно, но Фрине это было не по вкусу. Возможно, это нравится Лидии, подумала Фрина, вспомнив, как молодая дама смотрела на нее. Отличная возможность для легкого изящного шантажа.
Фрине помогли выйти из ванны, обмыли чистой теплой водой и повели к бассейну с зеленоватой водой. Мадам Бреда уже ждала ее там.
– Прыгайте! – приказала она, и Фрина прыгнула.
Вода была такая холодная, что у нее едва не остановилось сердце.
Чуть не задохнувшись и тихо вскрикнув, Фрина нырнула, проплыла до конца бассейна и повернула назад. Мадам Бреда ушла. В зал вошли княгиня и Герда. Фрина изо всех сил напрягла слух, но так и не расслышала, о чем они говорили, зато увидела, как у них в руках промелькнул небольшой пакетик, и Герда запихнула в корсаж своего черного платья внушительную пачку банкнот.
Княгиня нырнула в бассейн, быстро вылезла и отряхнулась. Потом они с Фриной взяли халаты и пошли в гардеробную. Квадратный пакетик, который княгиня получила от Герды, был запечатан сургучом, как в аптеке.
– Это и есть товар? – спросила Фрина, одеваясь.
– Конечно, – ответила княгиня.
Фрина опустила руку в карман и наткнулась на свернутую бумагу, которой раньше там не было, и еще какой-то сверток, содержимое которого на ощупь напоминало кристаллики соли. Фрина не стала вытаскивать эти предметы, посчитав, что княгиня ничего не заметила.
Одевшись, они зашли в гостиную мадам, чтобы выпить еще немного горького чая. Герда была уже там с огромным, тяжело нагруженным подносом.
– Я пришлю счет к вам в отель, мадемуазель, – почтительно сказала она. – Мне также поручено предложить вам наши косметические средства. Вот грязевая маска, пена для ванны, чай для улучшения цвета лица и поднятия тонуса и порошок. Мадам Бреда славится своими порошками.
Фрине была знакома подобная практика. Большинство салонов красоты изготовляли тоники и средства от головной боли и продавали их в тот момент, когда посетительницы находились в расслабленном состоянии. Но в свете сделки, которую она только что наблюдала, Фрина не желала ничем рисковать.
– Нет, спасибо. Но я обязательно приду еще раз. Вы готовы, княгиня?
– Да, разумеется. Передайте мадам Бреда мои наилучшие пожелания, – на редкость любезно произнесла княгиня, и дамы покинули купальное заведение.
– Скажите, княгиня, каков ваш настоящий титул? И почему вы представляетесь как де Грасс?
– Все очень просто. Я княгиня Баражиновская. Когда я впервые оказалась в Европе, обнаружилось, что никто не может это произнести. И я поменяла имя. Мне всегда нравилось в Грассе. Это центр парфюмерной индустрии, там такие лавандовые поля… А вы, мадемуазель? Вы же не лазурных кровей?
– Голубых, – поправила Фрина. – Нет, я родилась в очень бедной семье. В отчаянно бедной. Потом умерли несколько наших родственников, и меня увезли к моде и богатству. Я этому очень рада, – честно призналась Фрина. – Только настоящая бедность позволит вам наслаждаться богатством.
– А вы…
– Что?
– Вы действительно богаты? – спросила княгиня, живо заинтересовавшись этим вопросом.
– Да. Но почему вы об этом спрашиваете? Вчера вечером вы сказали, что деньги вас не интересуют.
– От денег я бы не отказалась, но вчера я говорила правду.
– Хорошо. А теперь отдайте мне этот пакетик. Княгиня прикрыла рукой свою сумочку.
– Зачем?
– Он мне нужен, – не нашла другого объяснения Фрина. – Сколько вы за него хотите? Или вы сами наркоманка?
– Нет! – воскликнула пожилая дама. – Нет! Сколько вы дадите за него?
Фрина подумала: как хорошо, что в Мельбурне не говорят по-французски, иначе их разговор неминуемо заинтересовал бы полисмена, мимо которого они только что прошли.
– Двадцать фунтов.
– Согласна, – кивнула княгиня и передала пакетик мисс Фишер.
Фрина положила его в карман, а потом запихнула банкноты в потрепанную сумочку княгини.
– Что ж, вы увидели то, что должны были увидеть, – заявила старуха. – На этом я вас покину. До свидания, милое дитя. Я пришлю вам свой адрес. Вы мне интересны.
С этими словами она торопливо скрылась в толпе. Фрина немедленно разыскала ближайшее почтовое отделение, где купила оберточную бумагу и веревку, а по дороге забежала в женский общественный туалет, надеясь, что ее никто не заметит. Там она опустошила свой карман и увидела маленький хрустящий пакетик и записку.
В пакетике оказался белый порошок, а в записке, написанной жирным черным карандашом – очевидно, карандашом для бровей, были лишь слова: «Остерегайтесь Розы».
Подписи не было, Фрине же было недосуг задумываться, кто автор. Она запаковала маленький пакетик и краткую записку с просьбой сделать анализ содержимого в только что купленную бумагу и написала на свертке адрес доктора Макмиллан. Фрина вздохнула с облегчением, лишь когда посылку проштамповали и оставили на милость почтовой службы.
