– С нами Бог, за нами Россия, господин вице-адмирал! – крикнули все, кто слышал приветствие.
Крис сжала мою руку, она держалась за нее, как утопающий – за бревно.
– Пошли. Спустимся с комфортом…
Вниз – вели две дороги, либо через остров
[64]
, там довольно тесная и неуютная лестница, на которой даже я мог упасть по непривычке, либо – можно дождаться подъемника и спуститься вниз. Наш вертолет – закатили на лифт, на что я и рассчитывал. Спустились вниз.
Там я понял, что напрасно выбрал этот путь. Под палубой, в ангаре – открыто стояли два вертолета, которых даже я никогда раньше не видел. В отличие от короткого и широкого «Сикорского-59», массивного «Сикорского-80» – эти были похожи на гоночные болиды последних моделей. Антрацитно-черный, черным было и остекление, оно вообще не блестело – никогда такого не видел. Несущий винт – лопасти короче и шире, чем у обычного, изогнутые, как сабли, самих лопастей аж восемь – тоже никогда такого не видел, видимо, вся группа несущего винта разработана с нуля. Воздухозаборники и выхлопные трубы забраны мелкой решеткой для снижения радиозаметности и сокращения инфракрасного излучения – приманки для ракет с тепловым наведением. Хвостового винта не было вообще, вместо него – что-то типа повернутого на девяносто градусов бобрового хвоста и решетки. Очевидно, система, называемая североамериканцами NOTAR, она кардинально повышает живучесть вертолета при обстреле, потому что исключает из конструкции приводной вал и хвостовой редуктор – самые по статистике уязвимые части вертолета. У нас такие исследования тоже шли, я видел проходящий испытания в Персии ударный вертолет – очевидно, конструкцию все же довели до ума. Американцы бросили ее из-за сложностей с управлением – все-таки поток газов, который заменяет усилие на хвостовом винте – слишком нестабильная штука. Видимо, вертолет создан на основе гражданского образца, они изначально очень малошумные и скоростные. Вооружения не было видно вообще никакого.
Остальные вертолеты были, в общем-то, ничем не примечательны – для военного, имеющего отношение к специальным операциям. Много ударных – «Адмирал Колчак» использовался как платформа для базирования ударных вертолетов, атакующих берег, на них были даже крылатые ракеты класса «воздух – земля», которые до этого никогда не применялись с вертолетов. Некоторое количество десантных – я знал, что вторая палуба переделана под размещение личного состава. Два самолета с вертикальным взлетом и посадкой – это на самый крайний случай, вообще-то, здесь должно базироваться авиакрыло из шестнадцати таких машин.
Моряки, проведшие в море по три месяца, встретили Крис настолько приветливо, что она еще крепче схватилась за мою руку. Мне оставалось надеяться только на то, что она не сумела разглядеть совершенно секретную технику.
Пахло авиационным топливом.
– Куда мы идем? – настороженно спросила моя спутница.
– В адмиральскую кают-компанию. Я договорюсь насчет рейса в Италию. Здесь есть транспортный самолет, способный доставлять личный состав на берег, но экстренный рейс выбить не так-то просто. Если, конечно, ты умеешь прыгать с парашютом…
– Не умею! – зло сказала Крис.
– Тогда придется сказать, что ты больна. В этом случае – итальянцы примут нас. На месте придется немного заплатить, чтобы они отстали. У тебя есть документы? Паспорт с итальянской визой?
– Дай мне интервью! – вдруг сказала Крис.
Я… не то чтобы удивился. Это ведь ее работа…
– Интервью? Но о чем?
– О том, что ты делаешь.
– О том, что я делаю?! Ты уверена, что людям нужно это знать?
– Уверена.
Британцы… Что меня поражало в британцах… меня многое в них поражало – но и это тоже. Британцы – прирожденные лжецы, нет мастеров тайной деятельности лучше, чем они. И в то же самое время – среди них есть какое-то болезненное стремление к правде… это проявляется в том числе и в существовании многочисленных газет так называемой «желтой прессы», смакующей грязные сплетни и скандалы. Вот согласитесь – кому нужно знать, что Наследный принц неверен своей супруге и она тоже неверна ему… кого, кроме них самих, этой несчастной семьи, касается подобное? Для чего подкарауливать с фотоаппаратом у забора, преследовать машины… кому и зачем это нужно? Это низость. Но тем не менее – британские репортеры раскапывают подобное… раскапывают и похлеще, то, что составляет государственную тайну. Нет, мне, наверное, никогда не понять Британию.
– Ты англичанка? – спросил я.
– Если тебя это интересует – да!
Глупый вызов в голосе. Очень глупый.
– По нашему уставу любой военнослужащий должен получить разрешение своего непосредственного командира перед тем, как давать интервью. Но я… дам тебе интервью. Только как частное лицо. И ни слова о работе…
Крис спасла часть аппаратуры в своей сумочке, аппаратуры, которая нужна была ей как репортеру. Я наотрез отказался от фотографирования, сейчас это совершенно ни к чему. Интервью должно было идти без указания моего имени, только – как слова дворянина Российской Империи. Этого было достаточно… все то, что я мог сказать, как дворянин, я мог сказать и как офицер разведки, и как вице-адмирал русского флота. Все это – и ничего, кроме этого…
Контр-адмирал Талалиев, командующий ударной группой – он начинал на Каспии в засекреченной части на мысе Зых – любезно освободил нам адмиральскую каюту, помнящую еще, наверное, Нетесова, командовавшего ударной группой, когда я впервые прибыл на корабль. Кстати… если так подумать… наверное, я первый из подводных диверсантов, получивший адмиральское звание… а сейчас я могу назвать не менее пяти адмиралов русского флота – выходцев из подводных диверсионных частей. Тот же Нетесов был «классическим» адмиралом, до назначения на авианосец был первым помощником на крейсере УРО… в те времена боевому пловцу и думать не стоило, чтобы получить под свое начало корабль, тем более авианосную группу. А сейчас… времена другие… командование специальных операций, раньше выклянчивавшее денег на скоростные лодки, сейчас получило устаревший, но вполне еще ходкий авианосец, а бывший боевой пловец – командует им. В углу, где обычно все адмиралы вешают фотографии с личным составом, модели кораблей, где им довелось послужить – у Талалиева висел черный, распластанный на стене гидрокостюм и двуствольное гарпунное ружье, которое использовалось до появления подводных пистолетов и автоматов. Крис этот гидрокостюм даже напугал… она не сразу поняла, что это такое.
Началось все со стандартных вопросов – родился, учился… я отвечал на эти вопросы относительно правдиво… например, забыл, что из Севастополя я перевелся в Санкт-Петербург. Разведки всего мира собирают информации о потенциальном противнике… и пусть поломают голову над идентификацией офицера, давшего интервью. Пусть думают… это полезно…
… Простите… не понял – я отвлекся.
– Как вы оцениваете сделанное вами в Персии?
