Комната была ярко освещена сразу четырьмя шандалами. Граф и
немец фон Бок, оба без фраков и жилетов, сидели за столом с бокалами в руках.
Сразу видно было, что оба пребывают в крайне благодушном и веселом
настроении, – даже немец растерял всю свою мрачность, Улыбался во весь
рот. Звучала какая-то странная музыка, идущая неведомо откуда – нечто подобное
Ольга слышала на костюмированном балу у князя Цицианова, когда его привезенные
из Тифлиса оркестранты играли восточные мелодии.
Посреди комнаты, спиной к Ольге и лицом к обоим
развалившимся в креслах мужчинам, самозабвенно танцевала обнаженная девушка,
легонько перемещаясь на месте, шажок влево, шажок вправо, извивалась всем
телом, подняв руки над головой, темные распущенные волосы струились по спине,
бедра колыхались в такт присвистывающей и булькающей мелодии, вся ее изящная и
гибкая фигурка напоминала пламя на ветру. Ольга невольно засмотрелась. Кто из
доморощенных актрис мог такое уметь, она решительно не представляла.
Наконец музыка смолкла, и немец несколько раз ударил в
ладоши с довольным видом.
– Браво, мой друг, браво, – повернулся он к
графу. – Вы и в самом деле превосходный дрессировщик.
– Бывали задачи и посложнее, и вы это великолепно
помните… – сказал Биллевич с показной скромностью. – Коли уж мы
вынуждены здесь торчать, нужно же как-то развлекаться… Иди сюда, прелестное
создание, будем разбираться, кто из нас тебе нравится первым…
– О, я не претендую… – хохотнул немец. – Друг
мой, вы всегда и во всем первый, вам и честь…
– Ну, мало ли что, – ответил граф с
ухмылочкой. – Вдруг у нашей гостьи есть свои предпочтения…
Немец так и закатился:
– Хорошо сказано! За что я вас уважаю, мой друг, так
это еще и за безукоризненное чувство юмора… Ну, золотко, иди к господину графу,
плохому он тебя не научит…
Девушка подошла к графу и непринужденно уселась ему на
колени, обвив рукой его шею… а в следующий миг Ольга, пораженная до глубины
души, узнала Татьяну. И обмерла: лицо закадычной подруги, почти сестры, было
таким же кукольным, как давеча у Дуняшки, никаких человеческих чувств и эмоций
на нем не усматривалось совершенно, а широко раскрытые глаза поражали пустотой.
Еще одна одурманенная жертва, скорее всего не осознающая, что с ней происходит…
Хорошенькие же гости нагрянули! Это даже не разбойничья ватага Васьки Беса, это
нечто стократ худшее… кто они такие, чтоб им всем провалиться! Кто они такие на
самом деле? Выходит, нисколечко не врала молва о камергере, и действительность
оказалась еще непригляднее…
Граф тем временем, бесцеремонно взяв Татьяну за подбородок,
осведомился с напускной серьезностью:
– Ну, что скажете, очаровательная? Есть ли у вас
какие-либо возражения против первого кандидата на вашу благосклонность, то бишь
моей скромной персоны?
– Казимир, ты меня уморишь! – прямо-таки
закудахтал фон Бок, утирая слезы. – Как это у тебя получается?
– Тебе всегда недоставало чувства юмора, Каспар,
согласись, – невозмутимо ответил граф, поглаживая прильнувшую к нему
Татьяну так, что у Ольги поневоле сжались кулаки. – А жить нужно весело…
Итак, красотка?
– Помилуйте, разве я могу отказать столь блестящему
рыцарю? – сказала Татьяна, улыбаясь застывшей улыбкой карнавальной
маски. – Отнесите меня в постель и погрузите в пучину утонченного блуда…
– Каналья! – хохотал немец. – Откуда берешь
словечки?
– Это не я, Каспар, – серьезно сказал граф. –
Это она сама, следовало бы наконец уяснить. Я просто легонечко раскрепостил то,
что у нее таилось в глубине сознания, вот и все… Что-то раскрепостил, а что-то
попридержал, вот и результат. Ладно, ступай пока к себе, ты же знаешь, терпеть
не могу праздных зрителей. Когда мне надоест, я тебя непременно позову.
Ольга отдернулась – и оказалась у себя в спальне, вся дрожа
от злости и нетерпения. Следовало немедленно принять какие-то меры… вот только
какие? Поднять на ноги весь дом? Но неизвестно еще, получится ли. Кто знает, что
умеет эта троица, вполне может оказаться, что обитатели дома так и будут спать
беспробудно, пока не настанет утро. Коли уж она сама, как оказалось, способна
погрузить человека в глубокий сон, вполне возможно, что и эти…
Ольга вдруг просияла. Притопнула левой ногой и крикнула:
– Двое одинаковых с лица! Ко мне, живо!
Почти сразу же возле окна сгустились темные тени, и перед
ней, как лист перед травой, встали оба верзилы, вывалянные по уши в желтом
речном песке, струями текущем из их напоминавших ковши пригоршней. Один уныло
промямлил:
– Не получается пока, хозяйка, хоть ты тресни… Ничего,
мы стараемся, мы трудолюбивые…
– Потом! – вскрикнула Ольга. – Есть другая
работа… Отправляйтесь в комнату графа Биллевича… я покажу, где это. Там будет
девушка. Ее нужно забрать оттуда и переправить сюда… а тем двум мужчинам, что с
ней, задать хорошую трепку. Сможете?
– Чего ж не смочь, дело привычное…
И оба в мгновение ока растаяли. Ольга облегченно перевела
дух… но ее трудолюбивые и исполнительные помощнички сразу же возникли вновь,
причем Татьяны с ними не было.
– Никак невозможно, хозяйка, – протянул один
уныло. – Там такой… Там этот… Он нас самих клочьями по закоулкам пустит…
– Никак невозможно, – поддакнул второй. –
Растреплет на куделю, нам с ним не тягаться…
– Я вам приказываю! – взвилась Ольга.
Оба дрожали, как листья на ветру.
– Хозяйка, прикажи чего полегче, – решительно
сказал один. – А то не по себе дерево рубишь. Нам неохота, чтоб, значит,
на клочки…
– Ну, тогда идите веревку вейте! – вскрикнула
Ольга и, не успели они еще растаять в воздухе, громко позвала: – Джафар!
Турок возник моментально, словно все это время пребывал
где-то рядом.
– Что прикажете, пленительная?
– Там Татьяна… У графа… – торопясь, сказала
Ольга. – Нужно ее выручать…
– Татьяна? А, ну как же, ваша названая сестричка… Что
следует делать?
– Доставить ко мне. А тем двум дать трепку. Живо!
– С полным нашим… – пробормотал Джафар, взмахнул
рукавами синего халата, свел ладони перед лицом – и, превратившись в облачко
дыма, исчез под потолком.
Прошло буквально несколько секунд – и облачко дыма, вновь
возникнув около люстры, обрушилось вниз, на лету превращаясь в Джафара. Лицо у
него было грустное, турок растерял прежнюю уверенность и нахальство.
– Как ни печально мне это говорить, хозяйка, но
связываться не рискну и вам не советую, – сказал он, понурившись. –
Умоляю, не считайте меня трусом, я просто трезво оцениваю свои силы… Против
этой компании у меня нет никаких шансов, так что и пытаться не стоит, иначе
останетесь без преданного слуги…
