Книга Колдунья поневоле, страница 32. Автор книги Александр Бушков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Колдунья поневоле»

Cтраница 32

– Вот тут я вас и поймала, – сказала Ольга не без торжества.

– Простите?

– А прежний ваш хозяин? Мельник? Он-то, насколько я знаю, совершенно не стремился куда-нибудь поближе к императорскому двору, на золоте не ел, в карете шестеркой не ездил. Что-то у вас не складывается…

– Ах, мельник… – усмехнулся Джафар. – Тут дело другое. Он с некоторых пор попросту пресытился, понимаете? Ему это наскучило – блеск двора, генеральские мундиры, горы брильянтов и все такое прочее. Прискучило, понимаете? А допрежъ Сильвестр наш – кстати, никакой и не Сильвестр – форменным образом блистал, забавляясь чинами и титулами. Долго жил на свете, вот и наскучило. Назови я вам то его имечко, под которым он в истории значится, вы б ахнули и не поверили, хотя это чистая правда. Ну, так тоже бывает, когда живешь дольше, чем обычный человек. Наскучило, вот он и сидел последние сорок лет в вашей глуши. Согласитесь, основной тенденции, про которую я вам толкую, это нисколечко не противоречит: одному прискучит, другому нет, но прежде-то оба с превеликим азартом и удовольствием извлекали выгоду из своего умения…

– Все равно, – сказала Ольга. – Как-то все это скучно, то, чем вы меня прельстить пытаетесь…

– Приобвыкнитесь, звезда моих очей… – протянул Джафар с нескрываемым превосходством. – Ой, приобвыкнитесь, попомните мои слова… А впрочем, наше дело маленькое. Наше дело – приказы исполнять. – Он лукаво улыбнулся. – Олечка… А может, все же попробуем подружиться? Мы теперь одного поля ягоды, никто лучше меня не поймет и не оценит и душу твою мятущуюся, и красоту неземную, никто лучше и не приласкает. Сама подумай: за сотни лет приобретаешь такое умение исполнять все женские желания, что ни один из смертных не сравнится…

– Ты о чем-нибудь другом в состоянии думать? – фыркнула Ольга.

– Никоим образом, – серьезно сказал Джафар. – Когда ты сидишь вот такая, пленительно распустив кудри, и обнаженная ножка в нечаянном бесстыдстве виднеется…

Ольга торопливо запахнула одеяло, убрав под него ноги, и, не особенно раздумывая, распорядилась:

– Убирайся прочь. Оставь меня в покое. Мне сейчас необходимо побыть одной…

– Слушаю и повинуюсь, – покладисто вскочил Джафар, низко поклонился. – Едва во мне возникнет надобность, позови, и я моментально к твоим услугам…

Его слова звучали все тише, а сам он становился все прозрачнее, пока не исчез окончательно. Но тут же у двери сгустился насыщенный серебристым лунным сиянием воздух, и появились оба болвана, одинаковые с лица, глупо ухмылявшиеся. Двинулись к Ольге, гундя:

– Хозяйка, давай работу… От безделья с души воротит…

– А душа-то у вас есть, бессмысленные? – усмехнулась она уже без всякой робости.

– Откуда? – прогудел тот, что справа. – Но говорится так, вот и нахватались у людишек… Работу давай!

Волной накатился уже знакомый запах мокнущего в затхлой воде чурбана, к ней протянулись грубые лапищи. Но она словно прожила с момента пробуждения посреди ночи не пару часов, а пару лет – чувствовала себя на удивление спокойно и уверенно. Властно прикрикнула:

– Стоять! Будет вам работа…

Оба моментально остановились, насторожив острые беличьи уши. Ольга, посмеиваясь, сказала с расстановкой:

– Знаете, где на реке Бурундайке отмель с песочком? Ах вы, умницы мои… А ну-ка живенько туда. И свейте мне веревку из песка длиною в пять аршин. Пока не исполните, на глаза не показывайтесь. Живо!

Оба кивнули и, кланяясь, растаяли в воздухе. Ольга и не ожидала, что получится так легко и просто – что ж, приходится признать, что крестьянские сказки, по крайней мере некоторые, берут начало из действительности…

Она вспомнила про «кувшинчик», о котором упоминал Сильвестр как о средстве обуздать Джафара. Следовало завтра же поискать на мельнице – чутье подсказывало, что она еще хлебнет горя с нахальным и женолюбивым восточным созданием …

Ольга стояла у окна, глядя на полукругом видневшуюся из-за леса луну. Не было ни страха, ни тоски – скорее уж, если прислушаться к себе, наличествовала некая потаенная гордость: одним махом оказаться из княжеской приживалки, сиротки с неясным будущим и убогим капитальцем от генеральских щедрот… ну, известно, кем она оказалась, ни к чему повторять это слово лишний раз даже про себя…

От этой уверенной гордости чуточку кружилась голова. Ольга в единый миг стала кем-то: теперь не было нужды беспокоиться о будущем. Будущее, такое впечатление, устроено – и оно во исполнение мечтаний обещает оказаться безусловно интересным …

По всему телу приятно пульсировала, заливая до кончиков волос, до кончиков пальцев, некая сила, которую она еще не изучила толком, – но не пора ли осмотреться в неожиданно доставшемся наследстве?

Ольга, фигурально выражаясь, шла словно в потемках, будто вспоминая забытый сон. Плавным жестом отвела руки от груди, раскинув их в стороны, – и стоявшее рядом кресло, больно задев ее бок ножкой, взмыло, перевернулось спинкой вниз, словно на невидимой веревке, стало подниматься к потолку, где вот-вот должно было войти в роковое соприкосновение с хрустальной люстрой…

Остановить его удалось в последний момент, когда причудливо выточенные ножки уже почти касались хрустальных подвесок – Ольга теперь знала, как это делается. Осторожно опустила кресло на пол, не прикасаясь к нему руками. Подняла в воздух оловянный английский подсвечник с догоревшей почти свечой, подвесила в аршине от стола и, сосредоточившись, мысленно чиркнула неким огнивом.

Свеча послушно зажглась, так и висела в воздухе, догорающий фитилек чадил и постреливал искорками. Вернув свечу на место, Ольга тем же образом побаловалась с зеркальцем, графином, черепаховым гребнем и другими безделушками с туалетного столика, заставляла вещи летать под потолком то журавлиным клином, то вереницей, танцевать и кружить.

Очень быстро это наскучило, и она, почувствовав в углу живое, вытянула туда руку, щелкнула пальцами, мысленно повторяя слова, которые теперь откуда-то знала. Из дальнего угла комнаты, от пола, поднялась вереница крохотных меховых комочков, посверкивавших темными бусинками глаз: не менее полудюжины домашних мышей, полумертвые от страха, закружили вокруг Ольги в хороводе, попискивая от ужаса и отчаянно вертя хвостиками. Она водила указательными пальцами, перемежая мышей со своими безделушками, выстраивая запутанные фигуры, – пока и эта забава не надоела. Вернув все на месте, она стала рыться в своем сознании, словно в незнакомой кладовке: ага, это мы умеем теперь, и это тоже… с большого расстояния ничего притащить не сможем, но для этого есть одинаковые-с-лица… так, можем отводить глаза, проделывая это несколькими разными способами… и даже это, кто бы мог подумать… кого бы оборотить свиньей ненадолго, из тех, что безусловно заслужил? А впрочем, что тут долго думать… Кандидатура прекрасно известна… Ух ты, и так можем! А собственно, почему она решила, что это страшно – быть ведьмой? Только потому, что наслушалась сказок от всевозможных завистников вроде малолетнего Миколки? Ничего особенно ужасного в ее нынешнем положении пока что не усматривается…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация