— Что? — Тэнго решил, что ослышался. — Ты сказала «именно поэтому»?
— Что-неправильно.
— Все правильно. Просто ты никогда так раньше не говорила.
— Если-мешаю-пойду-еще-куда-нибудь, — сказала Фукаэри.
— Да нет, совсем не мешаешь, — сдался Тэнго. — Тем более что идти тебе больше некуда, я так понимаю?
Она чуть заметно кивнула.
Тэнго достал из холодильника бутылку зеленого чая, сделал глоток.
— Ладно, — сказал он. — Хоть это и не понравится злобным осам, о тебе я уж как-нибудь позабочусь.
Несколько секунд Фукаэри пристально смотрела на него. А затем сказала;
— Сегодня-выглядишь-по-другому.
— В каком смысле? — не понял Тэнго.
Губы ее на секунду скривились. Дескать, не могу объяснить.
— Можешь не объяснять, — сказал Тэнго. Если непонятно без объяснений, значит, объяснять бесполезно.
Перед тем как выйти из дому, он провел с ней отдельный инструктаж:
— Если буду звонить я, сначала прозвучит три звонка. Затем я повешу трубку, и сразу перезвоню еще раз. Только тогда снимай трубку. Запомнила?
— Запомнила, — кивнула Фукаэри. И повторила на всякий случай: — Сначала-звучит-три-звонка. Потом-ты-звонишь-еще-раз. Тогда-я-снимаю-трубку, — произнесла она так, словно зачитывала древнюю мантру, выбитую на каменном надгробии.
— Это важно, — напомнил Тэнго. — Поэтому ничего не перепутай.
Вместо ответа она дважды кивнула.
Отчитав две лекции, Тэнго вернулся в учительскую и начал собираться домой. Но тут в комнату заглянула секретарша и сообщила, что его дожидается господин Усикава. Голос ее звучал виновато, как у гонца, принесшего недобрую весть. Тэнго с легкой улыбкой поблагодарил ее. Все-таки за дурные вести гонцов не винят.
Усикава ждал его, потягивая кафе-о-лэ в столовой за вестибюлем. Более неподходящий напиток, чем кафе-о-лэ, для Усикавы подобрать было сложно. Не говоря уже о том, что среди юных жизнерадостных абитуриентов он выглядел абсолютным инопланетянином. Будто на столик, за которым сидел этот тип, действовали законы неземной гравитации, сам он дышат не воздухом, а какой-то иной субстанцией, и вместо Солнца его освещала совершенно другая звезда. О том, что этот гонец принес злую весть, Тэнго догадался издалека. В обед за столиками, как всегда, было людно, и только Усикава восседал за столом на шесть персон абсолютно один. Молодежь избегала садиться с ним рядом так же инстинктивно, как антилопы не хотят приближаться к волчьей тропе.
Тэнго взял себе кофе, с чашкой в руке прошел к столику Усикавы и занял место напротив. Усикава, похоже, только что дожевал булку с маслом. На столике перед ним валялась скатанная в шарик фольга от масла, а на губы и подбородок налипли хлебные крошки. Булка с маслом подходила этому персонажу еще хуже, чем кафе-о-лэ.
— Давненько не виделись, господин Кавана! — воскликнул Усикава, слегка оторвав зад от стула. — Как всегда, прошу извинить за нежданный визит.
Тэнго решил не размениваться на приветствия.
— Как я понимаю, вы пришли за ответом? — спросил он. — На ваше недавнее предложение, так?
— Ну, э-э, в общем, да, — кивнул Усикава. — Если выразиться совсем коротко.
— Господин Усикава, прошу вас говорить начистоту и как можно конкретнее. Чего именно хотят от меня ваши люди? Ну то есть — в обмен на этот ваш грант?
Усикава осторожно огляделся. Но рядом не было никого, а молодежь за соседними столиками галдела так, что никто бы не смог их подслушать.
— Ну хорошо, — сказал он, навалившись на стол и понизив голос — Только из уважения к вам и в порядке большого исключения попробую рассказать все как есть. Деньги — только предлог. Да и сумма смешная, не правда ли. Самое важное, что способен предложить мой Клиент, — это ваша безопасность. Или, если совсем коротко, гарантия того, что лично вам ничто не будет физически угрожать.
— В обмен на что? — спросил Тэнго.
— Взамен от вас требуется молчание и забвение. Вы оказались втянуты в некий организованный инцидент. Не зная ни вызвавших его причин, ни намерений его организаторов. Вы просто выполняли приказ, как солдат на линии огня. И лично вас за это никто не обвиняет. Достаточно, если вы просто забудете все, что с этим событием связано. И мы с вами будем квиты. Информация о том, что «Воздушный кокон» сделали бестселлером именно вы, останется между нами. Вы к этой книге отношения не имеете и на связь с ней в дальнейшем не претендуете. Согласитесь, в этом предложении очень много выгодных моментов и для вас самого.
— Значит, ничто не будет физически угрожать лично мне! — повторил Тэнго. — А другим участникам инцидента?
— Ну, э-э… — Усикава слегка замялся. — Тут уж, как говорится, case by case
[17]
. Эти вопросы решаю не я и ничего конкретного утверждать не могу. Но в большей или меньшей степени какие-то необходимые меры, думаю, будут приняты.
— И при этом у вас длинные и сильные руки?
— Совершенно верно, как я уже говорил. Очень длинные и очень сильные руки. Итак, каков будет ваш ответ?
— Ответ таков: никаких денег я от вас принимать не стану.
Усикава молча протянул руку к лицу, стянул с носа очки, достал из кармана платок, тщательно протер линзы и водрузил очки обратно на переносицу. Будто решил удостовериться, действительно ли то, что он видит, и то, что слышит, как-либо связано между собой.
— То есть… э-э… предложение отклоняется?
— Именно так.
Усикава поглядел сквозь линзы на Тэнго. Задумчиво, как разглядывают причудливое облако в небесах.
— И все-таки — почему? С моей скромной точки зрения, для вас это очень выгодная сделка. Разве нет?
— В эту лодку я садился не один, — ответил Тэнго. — И спасать свою шкуру в одиночку теперь не годится.
— По-ра-зительно! — протянул Усикава, как будто и впрямь сраженный услышанным. — Ничего не понимаю. Уж если на то пошло, всем этим вашим «попутчикам» на вас глубоко плевать. Уверяю вас. Вы получили свои жалкие гроши за то, что вас использовали в неизвестных вам целях. Использовали, заметим, на полную катушку. Хорошенькие дела! Да неужели вам самому не хочется шарахнуть кулаком по столу и послать их к чертовой матери? Лично я бы на вашем месте разозлился — и очень сильно. Нет же, вместо этого вы их покрываете. И рассуждаете, точно ребенок, о каких-то там лодке и шкуре, которую, видите ли, в одиночку спасать не годится… Где тут логика? Не по-ни-маю.
— В частности, дело в женщине по имени Кёко Ясуда.
Усикава поднес к губам чашку, отхлебнул остывшего кафе-о-лэ. И повторил:
— Кёко Ясуда?
— Вам о ней что-то известно, — добавил Тэнго.
