— Нам нужна информация, — объявил Цукер, — а тебе нужно, чтобы мы не нарезали из твоих внутренностей фигурное печенье. Поэтому слушай внимательно, понял? Просто слушай. Мы знаем, как далеко они зашли, и почему остановились, тоже знаем. Кое-кто не замкнул круг, верно? Птичка в последний момент вылетела из гнезда. Но если произошло хоть малейшее нарушение, бойни не избежать — мы изрубим друг друга в фарш прежде, чем настанет гребаный рассвет. Тебе пообещали неприкосновенность? Полная чушь — надеюсь, ты не настолько туп, чтобы на нее купиться?
Увы, все это говорило мне не больше, чем рукописи Мертвого моря.
[25]
— Вероятно, я куда наивнее, чем вам кажется, — тщательно подбирая ни к чему не обязывающие слова, ответил я.
Тут в плавный ход беседы снова вклинился По.
— Дай хоть одно ухо у него съем! — прогудел он.
К счастью, Цукер оставил эту просьбу без внимания.
— Небось, думаешь, из этой ситуации можно извлечь выгоду, — проговорил он. — Что же, вполне естественно. Только поверь мне на слово, Кастор, здесь выгода не светит никому. А вот смерть гарантирована, а после нее беды пострашнее.
— Вы убьете меня, а потом изнасилуете?
Сжав свободную руку в кулак, По занес ее над моим затылком, но Цукер качнул головой — всего один раз — и страшный кулак остановился.
— Они замкнут круг, — прорычал Цукер, приблизив ко мне отвратительное лицо, — и все начнется с самого начала. Тогда и случится беда, настоящая беда. Твои услуги им больше нужны не будут. Думаешь, их заверения и гарантии останутся в силе? Думаешь, их благосклонность не изменится?
Loup-garou поднял руку и прижал к моему виску указательный палец. Ноготь Цукера напоминал острый клин: так и хотелось сказать «коготь». Ладно хоть кожу не поцарапал… По до сих пор держал меня за горло так, что я не мог даже отстраниться, когда страшный ноготь, прочертив на моей левой щеке невидимую дорожку, остановился буквально в миллиметре от глаза.
— Если согласишься работать на нас, — начал он с абсолютным спокойствием, которое пугало куда сильнее безумной ярости По, — есть смысл оставить тебя в живых.
Я напустил задумчивый вид, хотя и на самом деле мозг работал в турборежиме. Рассуждал я следующим образом: поскольку не имею ни малейшего понятия, о чем толкуют эти сбежавшие из дурдома идиоты, шансы уговорить, чтобы не отрывали голову и не высасывали через трубочку соки, ничтожно малы. Раз так, самое время выложить козырного туза.
— Ладно, ладно, — поспешно опуская глаза, пробормотал я, — вы правы. Они действительно сделали выгодное предложение. Черт, а как бы вы на моем месте поступили? — тут я вскинул руки в жесте отчаяния, но так, что правая (с зажатым в ней предметом) ударила прямо в лицо По.
Если честно, я бы дорого отдал за кинжал, но в принципе потир тоже отлит из серебра и края довольно острые. Я двинул им по щеке громилы достаточно сильно, чтобы пустить кровь: в этом и заключался весь смысл маневра. Заметив холодный металлический блеск, второй оборотень поспешно отступил и закрыл грудь руками. Даже не посмотрел, от чего именно пытается защититься!
Loup-garous не любят серебро: своеобразная аллергия на него является неотъемлемой частью комплексной сделки (наряду с возможностью захватить новое тело и скрываться под чужой личиной). Едва кровь По соприкоснулась с самородным металлом, громила взвыл от боли и выпустил меня из тисков.
Поднявшись, я увернулся от его лап и как следует двинул в челюсть Цукеру. В идеале напрашивался другой прием: о челюсть можно запросто сломать запястье, да и в девяти случаях из десяти банальный пинок под дых дает лучшие результаты, но именно этот удар извлекал максимум из моей позы и рывка, потому что я уже бросился бежать. Громила отшатнулся и выпустил из рук нож, который мне удалось поймать на лету. Слава богу, за рукоять, а не за лезвие, иначе бы я точно оставил на поле боя несколько пальцев.
Потом я припустил что есть мочи, подгоняемый разъяренным воем По. Скорее к воротам, тем, открытым! Однако едва обогнув павильон, я свернул с тропинки в кусты, страстно моля бога, в которого не верил, чтобы не дал в темноте споткнуться о корень или рытвину.
Впереди показался забор. Перебросив нож, я ухватился за перекладину ограды меж фигурными металлическими наконечниками и подпрыгнул. По чистому везению, а вовсе не сознательно я уместил среди острых кольев сначала одну ногу, потом другую.
Вцепившись во влажные прутья, я лихорадочно соображал, как перелезть на ту сторону и не проколоть живот, когда в плечо ударило что-то холодное и тяжелое. Проблема решилась сама собой — потеряв равновесие, я перевалился на улицу. Шинель зацепилась за наконечник, на несколько секунд превратив меня в маятник, потом порвалась, и я упал лицом на асфальт.
По плечу огненной лавой растекалась боль, но рука работала, и жалеть себя было явно не время. Кое-как встав, я поднял нож и огляделся по сторонам. Вот и задача номер два: кто скажет, где теперь машина? Я обернулся и тут же в этом раскаялся: две темные фигуры неслись по кустам со скоростью в несколько раз превышающей мою, причем не на двух ногах, а на четырех. Одна из них, размером с крупного носорога — предположительно По, — замерла перед прыжком, и я нисколько не сомневался: мой новый друг перемахнет через ограду с легкостью победителя скачек «Гранд нэшнл».
Я бросился бежать неизвестно куда и, попытавшись сориентироваться уже на ходу, неожиданно понял, что машина передо мной буквально метрах в пятидесяти. За спиной послышалось тяжелое «бум!», а потом по мокрому асфальту заскрипели ногти, когти или что-то подобное: приземлившись с этой стороны забора, По бросился в погоню.
Вытащив из кармана ключи от машины, я жал, жал, жал на кнопку, пока не раздался бодрый писк, свидетельствующий, что двери разблокировались. Одновременно трижды мигнули габаритные огни. Надо же, заметил это лишь сейчас, когда смерть буквально дышала в спину.
Распахнув дверцу, я влез в салон и моментально закрылся. Теперь следовало заблокироваться, нажав на другую кнопку брелка. Бам! — на дверь налетело что-то тяжелое, но, к счастью, она не поддалась. Нож, про который я совсем забыл, пришлось бросить на пол: если полезу в драку, живым мне из нее не выбраться.
Дрожа, как капелька пота на груди стриптизерши, я умудрился вставить ключ в зажигание, уже собрался повернуть и… замер. От сильного удара на водительском окне появилась большая трещина. Чисто автоматически я посмотрел налево.
По! Вернее, я решил, что По. Передо мной был оживший кошмар, полуаморфное нечто, внешним видом напоминающее жуткий гибрид человека и крупного представителя семейства кошачьих. Судил я в основном по зубам: сами понимаете, в такие моменты взгляд как магнитом приковывается к разверстой пасти.
