— После гибели Эбби, ну, точнее, когда она вернулась… — Стив в очередной раз запнулся, а потом заговорил так тихо, что приходилось вслушиваться: —…Мел совершила глупость: позвонила Деннису и спросила, как себя вести.
— Почему глупость? — удивился я.
— Потому что Пис уловил в звонке намек на то, что Мелани желает возобновить отношения. — Торрингтон скептически покачал головой. — Наша дочь только погибла, Мел была на грани нервного срыва, а он настаивал на встрече и даже забронировал номер в одном из паддингтонских отелей. По плану Мелани следовало наврать мне: дескать, идет вызывать дух Эбби, а самой провести с ним ночь. Моя жена послала его в задницу. — Неожиданно в голосе Торрингтона появились резкость и хрипотца, как нельзя лучше соответствующие настроению момента. Стив то и дело моргал, будто борясь с непрошеными слезами. — Но он и слышать не хотел об отказе, постоянно звонил, назначал встречи в кабинете судьи, которые Мел приходилось отменять, несколько раз караулил у офиса. Твердил, что они должны обсудить «будущее их отношений». Мел отвечала: «Никаких отношений нет», просила оставить в покое. Тогда Пис пригрозил рассказать обо всем мне, но ведь я давно был в курсе! Со временем Мелани начала волноваться, что у Писа произошел нервный срыв. — Торрингтон перехватил мой взгляд и, демонстрируя глубокое отвращение, скривил губы. — Она не на шутку перепугалась.
В тот момент Стив сделал нечто странное: заглянул внутрь пакета, словно его содержимое утешало и подбадривало. Затем, закрыв пакет, как ни в чем не бывало продолжил рассказ:
— Мел ничего от меня не скрывала, и когда дошло до угроз, я попросил одного из коллег послать Деннису письмо на фирменном бланке. В нем четко объяснялось: если он не оставит мою жену в покое, мы добьемся вынесения судебного запрета. Раньше за такое по головке бы не погладили, но я думал, что сумею выхлопотать запретительное предписание в отношении антисоциального поведения. В этом случае, стоило Пису приблизиться к Мел, он мигом загремел бы в тюрьму, причем на длительный срок. Но Деннис не желал ничего понимать, названивал Мел домой и на работу, и я решил: пора переходить от слов к конкретным действиям. Мы обращались в полицию и не добились ровным счетом ничего, только номер дела получили. Имея его и официально зарегистрированные жалобы, можно было подавать в суд уже по собственной инициативе. Именно этим я и занялся. Но в субботу Пис неожиданно заявился к нам домой. Вроде бы под градусом, но какой-то буйный. Мне казалось, большинство пьяниц вялые и апатичные, однако этот тип вел себя совершенно иначе. Стоило открыть дверь, как Пис протиснулся мимо (он намного выше и плотнее) и потребовал Мелани. Я поднял трубку, чтобы вызвать полицию, но он сорвал аппарат со стены и понесся на второй этаж. Я не ждал такого развития событий и слегка опешил, но потом кинулся следом и попытался его остановить. Мел была наверху в спальне и услышала шум, наши с Писом крики, тяжелые шаги, глухой стук. Выбежав на лестницу, она увидела, как мы боремся. Вернее, как бьют меня. Несмотря на высокий рост, я драться совершенно не умею, но даже если бы умел, с Писом бы все равно не справился. Он ударил меня под дых, и я упал, тогда он пнул в живот, потом снова и снова. Помню, мышцы свела судорога, и стало трудно дышать. А еще боль… Боль была такой ужасной, что я потерял сознание. По словам Мел, в тот момент она вскрикнула, и Деннис посмотрел на нее. Этому крику я обязан жизнью, потому что, моментально забыв обо мне, он ринулся за ней. Перешагнул, как через мертвеца, и побежал по ступенькам. А еще закричал… Мистер Кастор, я знаю, все это — показания, основанные на слухах, но ведь до суда они вряд ли дойдут… Так вот, он закричал: «Ты вернешься ко мне, сука! Будешь умолять, чтобы я взял тебя обратно!». Мелани бросилась в спальню и закрыла дверь. Там лежала ее сумочка, а в ней — мобильник, и она собиралась вызвать полицию. Увы, не удалось: Деннис начал ломиться в спальню. Внутренние двери у нас непрочные, так что он без особого труда их разнес. А потом он… он избил…
По мере того как рассказ приближался к кульминации, Торрингтон волновался все сильнее и сильнее. А сейчас он и вовсе осекся, не в силах вымолвить ни слова. Я встал, решил налить ему стакан воды, но Стив отмахнулся: в моей заботе он не нуждается.
— Он избил Мелани. Видели ее лицо? Левый бок, рука и почти вся спина выглядят не лучше. Пис устроил погром в комнате: выдвигал ящики и вываливал содержимое на пол, открывал шкафы, срывал с плечиков одежду. Едва Мел потянулась за сотовым, он растоптал его, и не отдерни она вовремя руку — сломал бы и ее. Казалось, Пис что-то ищет и, не находя, злится все сильнее. В конце концов, он просто развернулся и вышел из спальни. Бросившись следом, Мел догадалась, что Деннис направляется в комнату Эбби. С тех пор как дочки не стало, мы… мы не делали в ее комнате перестановок. Увидев, как Пис роется в вещах Эбби, Мелани попыталась его остановить. Тогда, взбешенный, он начал ее душить. Деннис швырнул Мелани на кровать, и бедняжка перепугалась, решив: сейчас ее изнасилуют. Ничего подобного: Пис сосредоточился на поисках, которые, по всей видимости, увенчались успехом, потому что он ушел. До смерти перепуганная, в третий раз останавливать его моя жена не решилась. Но только хлопнула входная дверь, она вызвала полицию, а потом выбежала на лестницу, чтобы помочь мне.
— Вы же говорили, что в полицию не обращались, — напомнил я.
Стив презрительно фыркнул: вероятно, в нормальных условиях этот судорожный звук оказался бы смехом.
— Я говорил, полиция не ищет Эбби, — поправил он. — Разве кто-то предполагал… Мы рассказали им о нападении и причиненном ущербе, заявили, что сможем опознать того, кто это сделал. Детектив пообещал выписать ордер на арест Писа и держать нас в курсе расследования. Когда они ушли, и мы навели в доме некое подобие порядка, обнаружилось… что Эбби нет. Тогда мы решили, что она испугалась шума драки, но со временем обязательно вернется. К вечеру и Мел, и я успели сильно соскучиться. Мы ее звали, но Эбби не отзывалась; не ощущалось ее присутствия, ставшего уже привычным. Не ощущалось, потому что она исчезла. Потому что Пис искал именно ее. Потому что он ее украл. Каким-то образом он украл ее у нас.
Стив Торрингтон замолчал, сжимая ручки пакета побелевшими от напряжения пальцами. Какие слова уместны в такой ситуации, я не знал, и в кабинете воцарилась тишина.
О похищении призрака я слышал впервые. Сама мысль казалась такой абсурдной и нелепой, что никак не укладывалась в сознании. Ведь бестелесный дух не сложишь в сумку, как покупки в супермаркете, и не наденешь, как аксессуар. В большинстве случаев призраки вообще не способны пересекать четко очерченные границы. Должно было существовать разумное объяснение, но ждать его от Торрингтона, особенно в таком состоянии, вряд ли стоило.
— Вы считаете, Эбби забрал Пис, — как можно спокойнее начал я, — но ведь, как мы уже говорили, есть вероятность того, что она просто…
— Деннис звонил Мелани. — Голос Стивена дрожал, а пальцы цеплялись за пакет, словно за спасательный круг. — Часа через два после ухода полиции. Язык у него все еще заплетался, но он сказал что-то вроде: «Сейчас-то тебе все равно придется вернуться! Без меня ее обратно не получишь. Мы будем вместе: ты, я и она». Мел не сообразила, о ком речь, и повесила трубку. Просто повесила трубку… Лишь потом мы поняли, что к чему.
