В этом случае появиться в больнице Стенджера означало добровольно сдаться в руки полиции. С другой стороны, именно в больнице находилось нечто очень мне нужное, и иного способа получить его я не видел.
Когда я верхом на угнанном мотоцикле притаился на темной стоянке, провидение ниспослало мне подарок в виде Пола. Устало шаркая, медбрат вышел из главных дверей, прислонился к карете «скорой помощи» — именно там мы разговаривали несколько дней назад — и закурил. Пф-ф — он выдохнул струйку дыма, которая повисла в неподвижном воздухе, словно причудливая руническая татуировка на теле ночи.
Я слез с мотоцикла и двинулся к нему. Медбрат взглянул в мою сторону, сначала мельком, потом пристальнее. Из-за необычного транспорта он принял меня за чужака, но вот темное лицо напряглось, и на нем отразилось сомнение. Я уже подошел достаточно близко, чтобы разговаривать, не слишком повышая голос. Сняв шлем, я сделал еще несколько шагов.
— Привет, Пол!
Медбрат выпятил нижнюю губу, оглядывая меня с удивлением и вызовом одновременно.
— Привет, Кастор! Слышал, ты скрываешься от полиции.
Я непринужденно кивнул, прислонился к той же карете «скорой помощи», якобы привычным жестом прижал к себе шлем, а вторую руку опустил в карман куртки Саллиса.
— Верно! Оттого и хитрая маскировка.
— Говорят, ты вооружен и очень опасен.
— Вооружен — это да. — Показав пистолет, я тут же его спрятал. — А опасен лишь для тех, кто подстрекает. Как Рафи?
Очередная затяжка — Пол снова выпустил струйку дыма. Судя по виду, пистолет его огорчил, но не удивил и не напугал.
— В порядке. Рафаэль в полном порядке. Лучше, чем когда-либо. Если честно, даже не верится, что это тот самый смутьян.
— Если честно, это уже не тот самый смутьян. Пол, мне нужно его увидеть.
Медбрат негромко хихикнул, покачал головой и ухмыльнулся, словно услышав хорошую шутку:
— Нет, дружище, не выйдет! Твою физиономию показали по телевизору, имя на устах у всего персонала, и твердящих: «Мне он всегда казался подозрительным» — подавляющее большинство.
— Лица моего никто не увидит. — Я многозначительно поднял шлем. — Только проведи в здание! Это очень важно. Потом можешь сказать, что я грозил тебе пистолетом.
— А ты грозишь?
— Что?
— Кастор, ты грозишь мне пистолетом? — с холодным спокойствием глядя мне в глаза, переспросил медбрат.
— Нет, черт подери, нет, — поморщился я. — Пол, я никого не убивал и впредь не собираюсь. Хочу только поговорить с Рафи и прошу тебя о помощи. Если помогать отказываешься, тогда прошу хотя бы в ближайшие минуты не поднимать тревогу.
Бросив на асфальт окурок, Пол раздавил его ногой.
— Доктор Уэбб очень расстроится, — заметил он. — Происшествие выставит его полным идиотом.
Я просчитал возможные варианты. Если забежать в клинику и направиться в крыло, где находится палата Рафи, не отметившись в приемной, дежурная медсестра нажмет тревожную кнопку. До палаты доберусь, но получится ли открыть ее без ключа? А как потом выбраться?
— Настроение у него испортится, — задумчиво продолжал Пол. — Сильно испортится… Разыскиваемый полицией преступник входит в его больницу, минует охрану и спокойно удаляется. Объяснить это попечительскому совету будет ой как непросто!
Медбрат расправил плечи, словно драчун, после короткой передышки готовый снова ринуться в бой.
— Тогда пошли!
Всем видом изображая равнодушие и скуку, Пол двинулся к зданию больницы. Я — следом: в шлеме и с опущенным козырьком. В руках коробка с пленкой — единственный имеющийся в распоряжении реквизит.
Дежурившая в приемной медсестра подняла голову и, увидев Пола, собралась вернуться к любовному роману, когда вдруг заметила незнакомую фигуру. Голубые глаза с неподдельным интересом уставились на меня и мою ношу.
— Лиззи, где доктор Уэбб? — спросил Пол. — Этому парню, — он небрежно показал на меня через плечо, — нужна роспись, он какую-то посылку принес. Причем расписаться должен босс, и никто другой.
— Думаю, он в офисе, — снова посмотрела на Пола Лиззи. — Послать ему сообщение?
— Не надо, я сам отведу курьера. Распишитесь здесь, молодой человек, — сурово велел он. — Что за странное время для доставки? Ну, пойдемте! У кого-то, между прочим, еще работа есть!
Медсестра протянула ручку, и я расписался в книге посетителей как Фредерик Чейни Ларю, имя которого запало в душу после того, как Вудворд и Бернстайн рассказали об уотергейтском скандале.
— Нам сюда! — Пол уже шагнул в коридор. Помахав медсестре — шлем придал моему жесту военно-парадную окраску, — я двинулся за ним. Так и подмывало оглянуться, но я удержался в надежде, что любовный роман окажется интереснее странного незнакомца, среди ночи доставившего ее боссу коробку с кинопленкой.
Офис Уэбба в новом крыле с правой стороны, а мы свернули налево к закрытому отделению.
Припав к глазку, Пол проверил, где именно находится Рафи — эта мера предосторожности была дочерью многолетнего опыта, — и повернул ключ в замке. Я вошел в палату, Пол — следом. Медбрат тут же закрыл дверь и, перехватив мой вопросительный взгляд, пожал плечами.
— Как я расскажу, что ты грозил мне пистолетом, если кто-то увидит меня стоящим на шухере, причем не в палате, а в коридоре?
— Логично, — признал я.
Рафи лежал на стальной койке, свежем дополнении к интерьеру палаты, что само по себе являлось ярким проявлением недавних перемен. В период абсолютного господства Асмодея палату держали пустой — никто не брался предсказать, когда настроение демона из апатичного станет агрессивно-игривым. От игр пострадало такое количество персонала, что Уэбб заставил Пен, как представительницу интересов Рафи, подписать документ об отказе от претензий, и временное жилище Дитко уменьшили до минимально допустимых размеров, превратив в безликий металлический куб.
По сравнению с теми смутными временами сейчас палата казалась чуть ли не уютной. Помимо кровати в ней появилась репродукция «Подсолнухов» Ван Гога, стол, а на нем — бумага и карандаши. Другими словами, все необходимое для хорошего погрома, если Асмодей решит вернуться и восстановить статус-кво.
Рафи спал, судя по виду, очень крепко, и я взглянул на Пола, усмешка которого выражала горечь и неодобрение.
— По распоряжению доктора Уэбба до получения официальных результатов новой экспертизы мистер Дитко получает прежний объем медикаментов. Естественно, в период, хм, совместного проживания это особой роли не играло. При необходимости Рафи приходил в себя чуть ли не моментально. А сейчас два темазепама в девять — и спит как убитый до самого утра.
Неудивительно: отговорки вроде «действую строго по правилам» и «у меня связаны руки» идеально соответствуют сволочному характеру Уэбба. Раз объясняться не перед кем, я без всякой преамбулы перешел к делу. Достав ножницы, которые забрал из аптечки комплекса Саут-банк, я осторожно отрезал прядь волос Рафи. Он даже не проснулся.
