— Ты пойми, — горячилась Елена, забрасывая Данилова аргументами, — это же парк, по сути дела, настоящий лес! Елки, снег, чистый воздух…
— Чистый воздух в Сокольниках? — Данилов саркастически улыбнулся. — Был когда-то…
— Ну, во всяком случае, лучше, чем здесь! — Елена ткнула пальцем в сторону Волгоградского проспекта. — Я так люблю новогоднюю сказку… Помнишь, как мы с Никитой приезжали к тебе в Монаково?
[51]
— Там совсем другое дело, — ответил Данилов, внутренне слегка передернувшись от нахлынувших воспоминаний про сельскую больницу, вот уж занесла нелегкая, точнее, сложное стечение обстоятельств. — Монаково — благословенная первозданная глушь. Там и воздух чистый, и воду из реки некоторые пьют, и снегом поутру можно умываться, пока на него кто-нибудь не пописал. Ты не сравнивай Монаково с центром Москвы.
— Я и не думаю сравнивать! Так далеко мы с маленьким ребенком не уедем.
— С ним лучше сидеть дома, в привычной обстановке.
— А там лес, Данилов, елки… Можно гулять все три дня… В лесу…
Поняв, что с наскока убедить мужа не удалось, Елена изменила тактику.
— Помнишь, как ты бесился, когда сидел дома с ногой? — спросила она. — Потому что засиделся в четырех стенах. Вот и я тоже, мне хочется немного развеяться, сменить обстановку, а другого варианта у меня нет. Может, я хотела бы встретить Новый год в каком-нибудь клубе, но о нем не может сейчас идти речь. Поэтому для меня и Маши санаторий — это единственная нормальная возможность встречи Нового года. Комфортабельные номера, ресторан, буфет. Я узнавала: они не возражают против грудных детей, даже обещали кроватку в номер, но я сказала, что у нас есть складная…
Складную кроватку на легкой алюминиевой раме подарил Марии Владимировне Полянский. «Летом будете ездить на дачу — пригодится», — сказал он. Данилов ответил, что уместнее было бы для начала подарить дачу. Полянский посоветовал дачу арендовать. Заплатил за два месяца, прожил, и голова ни о чем не болит.
— Возьмем двухкомнатный люкс с ванной и туалетом на первом этаже, чтобы не таскаться с коляской по лестницам… — продолжала соблазнять Елена.
— Разве в санатории нет лифта? — удивился Данилов.
— Есть, конечно, но на первом этаже все равно удобнее. Представляешь, открываешь ты утром окно, а там зайчик…
— Лен, очнись! — попросил Данилов. — На улице зима, а у нас — маленькая девочка. Какое окно? В лучшем случае — форточку…
— Данилов, не придирайся к словам! — возмутилась Елена. — Я хотела сказать: «Отодвигаешь занавеску, а там…»
— Крыса! — рассмеялся Данилов.
Рассмеялся громко и разбудил дочь, даром что сидели на кухне. Елена посмотрела на Данилова со всей признательностью, на которую только была способна (чуть не испепелила взглядом), и умчалась в спальню.
Минутой позже она вернулась с дочерью на руках и объявила:
— А Маша не имеет ничего против санатория!
— Она сама тебе об этом сказала? — поинтересовался Данилов, улыбаясь дочери.
— А как же! — ответила Елена. — Так что у нас два голоса против одного.
— Подожди-ка, — осадил Данилов. — А Никита? Его ты спросила?
— Он уже взрослый, — вздохнула Елена, — и у него свои планы. Он будет встречать Новый год у одноклассника, там собирается большая компания…
— А потом?
— Приедет домой отсыпаться. А второго уже мы вернемся. Ну что, добрый папочка? Ты подаришь своим девочкам новогодний праздник?
Против такой постановки вопроса возразить было нечего.
— Как хоть называется этот твой санаторий? — спросил Данилов.
— Не мой, а наш, — поправила вредная жена. — «Сокольническая пуща».
— Пуща? — удивился Данилов. — Пуща — это непроходимый лес… Буераки, косогоры, буреломы… Сокольническая пуща — смешно!
— А наш папочка — зануда, — пожаловалась дочери Елена. — То ему не так, это не этак. А сам даже не почесался по поводу Нового года, не спросил, где мы хотим его встречать…
— Во-первых, не стоит привлекать детей к взрослым разборкам, — сказал Данилов. — Во-вторых, шантажировать нехорошо. А в-третьих, сайт у «Пущи» есть?
— Да, конечно. Соколпус точка ру. Обрати внимание на обстановку в номерах…
Данилов изучил сайт, если можно так выразиться, от корки до корки.
Один из старейших санаториев страны…
Экологически чистая, необыкновенно красивая лесопарковая зона…
В прошлом году вошел в десятку лучших здравниц Москвы…
Приз мэрии за самую благоустроенную территорию среди медицинских учреждений…
Бывшая усадьба купцов Лукьянчиковых, реконструированная по фотографиям начала прошлого века…
Уютные одноместные и двухместные номера с кондиционером, телевизором, холодильником, ванной и туалетом в каждом…
Двухкомнатные номера «Люкс» с гидромассажными ваннами…
Три бассейна — открытый, закрытый и детский…
Русская и турецкая баня, сауна…
Комплекс детских игровых комнат и большая детская площадка…
Комфортный современный кинозал…
Интересная камерная новогодняя программа.
И стоила эта неземная роскошь не так уж и дорого — двенадцать с половиной тысяч за последние сутки старого года и первые сутки нового года. За номер-люкс. По московским меркам — очень даже терпимо. Разумеется, без участия в камерной новогодней программе. Программа стоила шесть тысяч с человека и оплачивалась отдельно, по желанию. В шесть тысяч входило «бесконечное число подходов к салатно-закусочному столу», две бутылки «шампанского с настоящей пробкой», два коктейля на выбор и «большой сладкий подарок с игрушкой из детства». Неплохо.
«Камерная программа — это интересно, — подумал Данилов. — Все обычно привлекают народ шумными феериями, а тут — камерная. Надо бы взглянуть одним глазком».
Немного удивляло то, что на сайте санатория нельзя было узнать о наличии свободных мест и забронировать номер. Имелся только телефонный номер, по которому предлагалось звонить с десяти до шестнадцати тридцати по будням.
Заочное знакомство не вызвало отторжения, поэтому Данилов согласился и даже пошутил насчет того, что достигли возраста, с которого начинают ездить по санаториям. Елена на шутку отреагировала с напускной суровостью, напомнив, что каждому человеку столько лет, на сколько он себя ощущает, и что паспортный возраст имеет сугубо юридическое значение.
— Меня только одно удивляет, — поделился сомнениями Данилов. — До Нового года осталось совсем ничего, а у них при таких ценах еще есть места.
— Не очень раскрученное место для празднования Нового года, потому и есть.
