Терехова поспешила на зов, оставив Данилова в покое.
«Все-таки и от Виктории Андреевны бывает польза», — подумал Данилов и наконец-то вышел на улицу — в больничный двор. Улица сразу же поприветствовала его порывом холодного ветра.
— Здесь мерилом работы считают усталость! — сказал ветру Данилов. — Один-один.
Это был сегодняшний счет. Сделал доброе дело — нажил одного врага. Все по-честному.
Навстречу шли две женщины, по виду — явно старшие медсестры. И по разговору.
— Ты представляешь, девки видели зреющий абсцесс и даже не почесались! Кололи вокруг, а врачу никто не сказал. «Мы, — говорят, — думали, что больная сообщила, ее же попа». А больная — умственно отсталая, натуральная дебилка, что она может сказать?
— Вообще-то на такие вещи должен первым обращать внимание врач.
— Соня, ты о чем? Когда пульмонологи попы рассматривали? Ну разве что если больная молодая и красивая, а доктор — мужчина. Или — наоборот.
— Если больной — мужчина, а врач молодая и красивая?
— У тебя, Соня, я смотрю, сегодня хорошее настроение. А у меня не очень.
— Не завидуй, Вера, сегодня у тебя проблемы, завтра — у меня…
— Кто сказал, что я завидую? Я, может, сочувствую…
«Что есть сочувствие, как не высшая форма зависти?» — вдруг подумал Данилов и усмехнулся — лезет в голову всякий бред. Хотя философы или психологи из этого, наверное, смогут выжать несколько диссертаций. Они любят парадоксы.
Глава седьмая
Витальное слово
— Согласно правилам клинические ординаторы несут лечебную нагрузку в объеме половинной нагрузки врача…
— Но не двойной!
— Где вы видели двойную нагрузку, Сергей Сергеевич?
— Давайте посчитаем…
— Не будем, зачем зря воду в ступе толочь?!
— Почему? Например, в прошлом месяце я отдежурил шесть суток, хотя по правилам, которые вы, Андрей Евгеньевич, поминаете через слово, ординаторы в течение месяца должны отдежурить одно суточное или два полусуточных дежурства. Одно, а не шесть!
— Интересно, как вы собираетесь научиться специальности без дежурств? Специфика работы анестезиолога-реаниматолога… — Кулешов оборвал фразу на половине, вздохнул, показывая, сколь горько ему общаться с такими несознательными людьми, как Грачевский. — С вами все ясно, Сергей Сергеевич, вы намерены просто отбыть на кафедре два года. Но учтите, что статус «целевика» еще не гарантия успешного завершения ординатуры. У нас были случаи, когда ординаторы заваливали итоговый экзамен…
Клинические ординаторы так же, как и студенты, сдают зачеты или экзамены по своей основной специальности и по некоторым смежным предметам. Кроме того, они дважды в год отчитываются на кафедре о своих достижениях, а на втором году обучения пишут две обзорные работы по специальности. В конце второго года обучения клинических ординаторов ждет главный и последний экзамен — итоговый квалификационный. При желании на нем можно завалить любого, не мытьем, так катаньем. Да и на промежуточных экзаменах тоже нетрудно. Заваленный экзамен можно пересдать в течение месяца, дается одна попытка. В противном случае отчисляешься из ординатуры.
Клиническая ординатура бывает трех видов: бюджетная или конкурсная, платная или коммерческая (ее еще называют контрактной) и целевая.
Бюджетные места, как и следует из их названия, финансируются государством, количество их весьма ограничено, набор идет по конкурсу. Порой на одно место претендуют десятки желающих, особенно в дефицитных специальностях, например, как урология.
Коммерческая клиническая ординатура стоит недешево (порядка ста с лишним тысяч рублей за один год обучения), но зато коммерческие места не ограничены. Чем больше — тем лучше, ясное дело. Кто ж станет отказываться от лишних денег?
Целевая клиническая ординатура стоит особняком и является как бы пограничной. В нее направляются люди территориальными органами управления здравоохранением или конкретными учреждениями. Ординатор не платит за обучение, но обязан отработать по окончании ординатуры некоторый установленный срок там, откуда его направили. Не станешь — придется возвращать деньги за обучение. Планированием и распределением мест в целевой ординатуре занимается Департамент здравоохранения.
К «целевикам» и «коммерсантам» отношение обычно более либеральное, нежели к «бюджетникам», с которых спрашивают строже всего.
— Кстати, прошу всех запомнить, что дежурство — не повод для пропуска еженедельных кафедральных семинаров! — продолжил Кулешов. — Даже если вы не спали всю ночь, то извольте уходить домой после семинара, а не до него. Большинство врачей, к вашему сведению, после дежурства отрабатывают рабочий день в обычном режиме, без поблажек…
— А некоторые по трое суток подряд дежурят, переходя с одного дежурства на другое! — вставил ординатор Дешевых.
Непонятно было, сказал он это в поддержку Кулешова или тонко поиздевался над ним. Дешевых если и шутил, то никогда не улыбался.
— Давайте не будем, Валерий Александрович, приводить в пример такую порочную практику, — поморщился Кулешов. — Беготня с одного суточного дежурства на другое есть не что иное, как злостное нарушение трудового законодательства. Я понимаю мотивы, которые руководят врачами, работающими на трех работах, но это не означает, — Кулешов возвысил голос, — что я их оправдываю. Подобный график быстро изматывает, снижается работоспособность, и так далее…
Данилов не принимал никакого участия в собрании, но считалось, что он занимается его организацией, которая заключалась в том, что он вешал на доску объявление о дате, времени и месте проведения собрания и присутствовал на нем. Зачем сидел там — непонятно, но так захотел Кулешов. То ли доцент намеревался на личном примере продемонстрировать Данилову, как надо работать с молодежью, то ли просто привык иметь под рукой помощника, то ли просто считал, что новый старший лаборант нихрена не делает, пусть хоть на собрании присутствует. Написано же в должностных обязанностях старшего лаборанта кафедры, что он организует работу учебно-вспомогательного персонала.
Первогодки-бюджетницы Лиля Франчук и Таня Хохлова хотели знать, какие сертификаты они смогут получить после окончания ординатуры. Обе они были из тех, кому подавай все и сразу, но в медицине разбирались неплохо, чувствовалось, что шесть предыдущих лет девчонки учились, а не просто сдавали экзамены, шаг за шагом приближаясь к заветному диплому.
— После окончания обучения, в случае успешной сдачи квалификационного экзамена, вы получите сертификат специалиста по основной специальности — АИРу, — ответил Кулешов. — Выдача других сертификатов не предусмотрена. Какой еще сертификат вы намерены получить? Терапевтический? Или по акушерству и гинекологии?
— Сертификат врача «Скорой помощи», например, — сказала Хохлова.
— Какая взаимосвязь между АИР и «Скорой помощью»? — начал раздражаться Кулешов. — То, что и здесь, и там приходится реанимировать? Так это же не повод… Реанимировать всем врачам приходится, даже рентгенологи иногда этим занимаются. А вы что, Татьяна Петровна, мечтаете работать на «Скорой»? Так и поступали бы в ординатуру по специальности «Скорая медицинская помощь»! В Склифе, если не ошибаюсь, есть такая.
