— Ну и что с того? Я знаю её, она знает меня, или, по крайней мере, раньше мы знали друг друга! Это ничего не значит! Я ничего не помню. Она тоже.
Алби посмотрел на Терезу.
— Это твои штучки?
Томас, озадаченный странным вопросом, взглянул на девушку: может, хотя бы она поняла, о чём её спрашивают? Но та не отвечала.
— Что ты наделала? — закричал Алби. — Сначала небо, а теперь вот это?!
— Я положила начало Концу, — спокойно отвечала она. — Честное слово, я не нарочно. Сама теряюсь в догадках, что бы это значило.
— Да что случилось, Ньют? — обратился Томас к бывшему Бегуну, не желая разговаривать напрямую с Алби.
Но тот сгрёб его за футболку.
— Что случилось?! Я скажу тебе, что случилось, шенк! Ты, мля, был так занят — ну как же, строить глазки — это мы всегда пожалуйста! — так занят, что позабыл всё на свете? Тебе недосуг было вспомнить, который час?
Томас бросил взор на часы, и покрылся холодным потом, сразу поняв, что именно он упустил. И не успел Алби снова открыть рот, как он уже знал, что сейчас услышит.
- Стены, шенк недорезанный! Двери! Они сегодня не закрылись.
ГЛАВА 37
Томас потерял дар речи. Вот теперь действительно начало конца. Ни солнца, ни довольствия и никакой защиты от гриверов. Тереза была права: всё изменилось. Томас чувствовал, как заледенело в груди и сдавило горло.
Алби указал на девушку:
— Посадить её под замок. Немедленно. Билли! Джексон! Запереть её в Кутузке, и что бы она ни сказала — на всё класть с а-а-агромным прибором!
Тереза никак не отреагировала; это сделал Томас — у него хватило негодования на обоих:
— Алби, ты что? Ты о чём?.. Не можешь же ты... — Он запнулся, когда Алби устремил на него глаза, горящие такой злобой, что у юноши душа ушла в пятки. — Нет, вы не можете обвинять её за то, что Двери не закрылись!
Ньют выступил вперёд и отстранил Алби, положив ладонь ему на грудь.
— Почему не можем, Томми? Она, чёрт возьми, призналась сама!
Томас обернулся к Терезе и побледнел, увидев бездонную печаль в её глазах. Взгляд этих синих глаз пронзил ему сердце.
— Скажи спасибо, что вместе с ней не отправляешься, — сказал Алби, на прощание одаривая их злым взором. Ещё никогда в жизни Томас не испытывал такого яростного желания врезать кое-кому по морде.
Билли и Джексон подошли к Терезе и, подхватив её под руки с двух сторон, повели прочь.
Но прежде чем конвоиры и их подопечная вступили под кроны деревьев, Ньют притормозил их.
— Оставайтесь при ней. И чтобы ни случилось, с её головы ни один волос не должен упасть. Ответите головой.
Оба Таскуна кивнули и продолжили свой путь, уводя Терезу. Томас ощущал вполне физическую боль, видя, как спокойно и не сопротивляясь она шла в тюрьму. Он не мог поверить, насколько его огорчило то, что больше он не сможет с нею говорить. «Да что это я! — подумал он. — Мы же только что познакомились, я совсем её не знаю!» Но понимал, что пытается обмануть самого себя: он уже чувствовал такую духовную близость с девушкой, какая могла прийти только из их совместного прошлого — ещё до потери памяти и жизни в Приюте.
«Навести меня», — раздалось в его голове.
Он не умел вести мысленный разговор, но сделал попытку:
«Навещу. Там ты, по крайней мере, будешь в безопасности».
Она не ответила.
«Тереза?»
Тишина.
Следующие тридцать минут можно охарактеризовать как взрыв массового замешательства.
Хотя никакой осязаемой перемены в освещении не произошло с той самой минуты, как этим утром пропали солнце и голубое небо, всем казалось, что над Приютом сгустилась тьма. Ньют и Алби созвали Стражей, раздали всем задания и наказали в течение часа собрать все группы приютелей в Берлоге. Томас же в это время мучился, оказавшись простым зрителем; впрочем, он и сам не был уверен, как и чем может помочь.
Строители — их Страж, Гэлли, был по-прежнему в бегах — получили задание забаррикадировать все открытые Двери; они повиновались, хотя Томасу было ясно, что всё это без толку: ни времени, ни подходящих материалов у них не было. Похоже, Стражи решили попросту хоть чем-то занять людей, лишь бы оттянуть неизбежный приступ паники. Томас вместе со Строителями подбирал весь бесхозный хлам, попадающийся на пути, оттаскивал его к Дверям и складывал в кучи, загромождающие проходы в Лабиринт, по мере возможности стараясь как-то скреплять между собой предметы, составляющие баррикаду. Выглядели эти жалкие загородки безобразно, и уж конечно, никакой серьёзной преграды для гриверов они собой не представляли. Томасом всё больше и больше овладевало отчаяние.
Трудясь, Бегун замечал, что в Приюте повсюду кипит работа.
Были собраны все ручные фонарики и розданы по возможности бóльшему количеству людей. Ньют приказал всем спать сегодня в Берлоге; свет будет вырублен и включится только в случае крайней необходимости. Котелок получил задание собрать все продукты длительного хранения и перенести их из кухни в Берлогу — на случай, если им придётся выдерживать осаду. Томаса передёрнуло от такой перспективы. Остальные собирали припасы и различные инструменты и орудия; Томас видел, как Минхо нёс оружие из подвала в основное здание. Алби ясно дал понять, что рисковать они не намерены: надо превратить Берлогу в крепость и защищать её, не щадя сил.
Томас откололся от Строителей и принялся помогать Минхо, перенося наверх ящики с ножами и мотки колючей проволоки. После этого Минхо сказал, что получил особое задание от Ньюта, отказался отвечать на вопросы и вежливо попросил Томаса свалить ко всем чертям.
Томас обиделся, но ушёл, поскольку ему нужно было переговорить с Ньютом кое о чём важном. Когда он наконец нашёл его, тот спешил на Живодёрню.
— Ньют! — закричал Томас, пускаясь бегом на перехват. — Ты должен меня выслушать!
Ньют остановился так резко, что Томас чуть не врезался в него. Бывший Бегун обернулся и окинул Томаса таким раздражённым взором, что тот дважды подумал, прежде чем открыть рот.
— Давай по-быстрому! — приказал Ньют.
Томас стушевался, не зная, в какие слова облечь то, что было у него на уме.
— Ты должен выпустить девушку. Терезу. — «Она ведь готова помогать, и к тому же наверняка помнит что-то ценное...» — мысленно молил он.
— О, да вы сдружились, как я посмотрю! — Ньют продолжил свой путь. — У меня нет времени на всякие глупости, Томми.
Но Томас ухватил его за руку.
— Выслушай меня! Она здесь неспроста. Думаю, нас с нею послали сюда, чтобы помочь вам положить конец всей этой затее.
